Дверь распахнулась, открывая темную спальню.
Ничто не казалось неуместным или потревоженным. Нос Гарри снова наполнился и забился, поэтому он тихо дышал через рот и стоял в центре комнаты, прислушиваясь. Когда гадость стекала в горло, он заметил в окно, что дом Розы по-прежнему пуст и тих, но рядом зажегся уличный фонарь, создав единственное пятно света в темном тупике. Он опустил биту и достал из кармана диктофон.
"Мне все труднее и труднее соображать, но я точно знаю, что на крыше кто-то есть", - прошептал он в микрофон. "Я нахожусь в спальне и слышу, как кто-то или что-то движется наверху".
Он подкрался ближе к окну, прислушиваясь, нет ли там движения, но ночь снова погрузилась в тишину. Глаза заслезились от очередной волны головокружения, и он почувствовал, как поднимается температура, сжигая его насквозь и доводя до полного истощения. Гарри оторвал взгляд от потолка и обвёл им комнату. Почти сразу же он почувствовал что-то новое, ощущение, что что-то не так, и не только снаружи и на крыше, но и внутри.
Здесь, в этой комнате.
Кровать стояла так же, как он ее оставил, одеяло было сбито, а простыни отброшены в сторону. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как он свернулся калачиком в постели, но он боролся с мольбами своего тела об отдыхе и продолжал осматривать комнату. Шкафы, туалетный столик Келли - все было в порядке: ничего лишнего, ничего в углах, ничего в тени. Его взгляд скользнул по зеркалу над туалетным столиком, и он мельком увидел себя в нем.
Иисус Христос Всемогущий.
Он был похож на сумасшедшего, на ненормального папарацци: волосы всклокочены, лицо бледное, глаза горят болезнью и ужасом, на шее болтается камера, в одной руке диктофон, в другой - бейсбольная бита.
Но прежде чем он успел об этом подумать, он заметил в зеркале что-то еще... что-то позади себя, от чего у него похолодела кровь...
Дверца шкафа была открыта.
Когда он входил в комнату, она была закрыта, он был в этом уверен.
Иначе бы заметил. Я прошел мимо.
Внутри, за открытой дверью, царила кромешная тьма. Теперь это был не просто шкаф, а темный портал в место кошмаров и ужасов. Он медленно поднес диктофон ко рту.
"Они в доме", - прошептал он. "Я думаю... я думаю, что они могут быть в доме. Шкаф, он..." Он крепче сжал биту свободной рукой. Сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди, оно стучало так сильно, что ему стало не хватать дыхания. "Шкаф открыт, кто-то открыл дверь шкафа".
Его горло внезапно сжалось.
Только не сейчас, ради всего святого!
Дыша через рот короткими короткими интервалами, он опустил диктофон обратно в карман, схватил биту обеими руками и отступил назад, стараясь придвинуться ближе к дальней стене по мере продвижения к коридору. К тому времени как он достиг дверного проема, необходимость кашлять отпала. Остановившись одной ногой в коридоре, а другой - в спальне, он поднял биту и приготовился к удару, если до этого дойдет.
"Я знаю, что ты там", - сказал он, но получилось не более чем кваканье. Он прочистил горло и со всей властностью, на которую только был способен, сказал: "Выходи. Сейчас же, черт возьми!"
В ответ - оглушительная тишина.
Скрежеща зубами, Гарри начал отступать к шкафу, делая каждый шаг так, словно он мог оказаться последним. Чем ближе он подходил, тем глубже становилась темнота внутри шкафа.
Он продолжал идти к нему. Ближе... и еще ближе...
Он нажал на выключатель прямо перед дверью, и шкаф наполнился ярким светом. Пока глаза привыкали к внезапному вторжению, Гарри сосредоточился на одежде, висящей на перекладине, затем на обуви на полу и, наконец, на вполне реальной возможности того, что кто-то может прятаться в глубине шкафа.