— А почему у тебя коленки грязные?
— Меня мальчик толкнул. В лужу.
— Вот бедняжка.
Маша посмотрела на рыжую исподлобья.
Судя по голосу, рыжая ей не сочувствовала. Ну ни капельки.
— Влетит мне за колготки, — пустила она ещё один пробный шар.
— Ай-ай-ай… — рыжая поцокала языком.
— Что, не веришь? — обиделась Маша.
— Там, где ты училась врать, малявка, я ПРЕПОДАВАЛА, — веско сказала рыжая.
На вид она была лет на пять старше. Максимум.
— Ладно, заходи, — Маша открыла дверь во всю ширь. — Только имей в виду: скоро тётка заявится.
— Аврора Францевна — не тётка, — рыжая независимо шагнула в прихожую. Бараш всё ещё пребывал у неё, и Маша прикидывала, как бы половчее выцыганить игрушку и заныкать куда-подальше. Может, в домик к Рамзесу? Туда тётка точняк не сунется. — Она твоя приёмная мама.
Маша неопределённо двинула одним плечом: это, мол, ещё бабушка надвое сказала.
— Что ты хочешь за молчание? — спросила она.
Блин. Ноутбук забыла закрыть…
Рыжая, бегло осмотрев пустую тарелку, тронула кончиками пальцев кнопки и экран ожил.
На нём появилась картинка с надписью «перевёртыш».
Рыжая так и впилась в Машу взглядом.
— Это что такое? — спросила соседка.
Маша пожала плечами.
Бараш — Барашем, а про ноутбук и супернет признаваться нельзя.
— Не знаю. Ноутбук тёткин, у меня свой есть.
— Но ты явно им пользовалась! — давила рыжая. — Он перед твоей тарелкой стоит.
— Тарелку тоже тётка оставила, — сказала Маша. — Завтракала и читала. А я только что из школы пришла.
— Да ты полчаса по кушарям лазила, — фыркнула рыжая. — Я же видела. Колготки вот извозила…
Маша только закатила глаза.
— А если я Авроры Францевной дождусь и у неё спрошу?
Маша независимо пожала плечами и промолчала.
То была битва воль.
Рыжая умела добиваться своего — это было видно.
Но и Маша не вчера родилась. Ей, в конце концов, почти девять.
Если упорно настаивать на своём, отметая доводы и не признавая доказательств — они сдаются. Может, и не верят — но сдаются обязательно.
Целую минуту рыжая смотрела на Машу неподвижным зелёным взглядом.
На какой-то миг даже показалось, что зрачки в её глазах вращаются, и в них можно утонуть, как в прохладном зелёном туннеле… Но Маша не поддалась.
Так и стояла, молча, не мигая глядя в зелёные глаза.
В детдоме, в своей спальне, она была лучшей. И пока что не родился или давно умер тот, кто смог бы её переглядеть — так всегда её лучшая подруга Юлька говорила, да-да-да.
— Антигона.
Рыжая моргнула первой.
А потом протянула узкую ладошку. Ногти у неё были короткие, обкусанные почти до мяса.
— Эсмеральда, — не моргнув глазом заявила Маша.