Сейчас она напоминала живую девушку не более, чем восковая кукла.
— Со всеми нами, — поправил я Антигону, входя в свои комнаты. — Дверь поплотнее прикрой.
Спецназовцы уже топали сапожищами на первом этаже.
— Наследят ведь, черти полосатые, — возмутилась Антигона. — Вот я им сейчас…
— Не смей! — я едва успел ухватить её сзади, за майку. — Шеф приказал не отсвечивать.
Антигона вздохнула. А потом с неприязнью посмотрела на Суламифь.
Смутившись, я опустил стригойку на диван и прикрыл пледом. Так и подмывало набросить плед ей на лицо — сейчас Суламифь выглядела очень даже мёртвой. Пустые серебряные глаза уставились в потолок.
Я передёрнулся.
Неужели я выгляжу также, когда сплю? Впрочем, полулетаргическое состояние, в которое я изредка впадаю — точно не сон.
Надо проследить, чтобы меня никто таким не видел, — подумал я. А потом предложил Антигоне:
— Давай пойдём в спальню.
Дело в том, что мои апартаменты состояли из двух комнат: гостиной с диваном, на котором лежала Суламифь, креслами и письменным столом. И спальни, к которой примыкала ванная.
Я просто не хотел, чтобы стригойка, очнувшись, услыхала наш разговор…
Но судя по брошенному на меня взгляду, Антигона предположила совсем другое.
— Не дождёшься, — буркнула она, независимо сжав кулачки в карманах тесных джинсов.
Я моргнул. Затем прокрутил в голове свои слова… И усмехнулся.
— Да я и не…
— Ты что же думаешь, — перебила она. — Что раз у нас с тобой тогда было, теперь так всегда будет?
— Э… — я пытался разобраться в лингвистическом Антигонином лесу, но она продолжила, подступив ко мне вплотную и подняв круглое, покрытое веснушками личико. Росту в девчонке было мне по грудь.
— Думаешь, раз я тогда тебе сказала, что люблю, теперь можешь мною пользоваться? Пальцем поманил, и я прибежала? Так вот знаешь, что? Это была неправда! Я просто так это сказала, чтобы тебя подбодрить.
— Подбодрить? — дыхание почему-то спёрло. В правой стороне груди сделалось очень больно, и если бы у меня было живое сердце, я бы решил, что это обширный инфаркт.
— Мы же собирались умереть, помнишь? — ядовито спросила Антигона. — Это была наша последняя ночь, а ты был единственным доступным мужиком. Не к шефу же было приставать.
Я выдохнул. Провёл ладонью по лицу, как бы очищая его от налипшей паутины и посмотрел на Антигону.
— Да, — сказал я. Язык слушался плохо. — Точно, я и забыл… Что ты тогда что-то говорила. Ты права. Тогда всё было по-другому. Когда я пригласил тебя в спальню… — я бросил многозначительный взгляд на стригойку. — Я просто хотел поговорить без посторонних ушей.
— Может, лучше тогда ЕЁ перенести в спальню, — тем же ядовитым тоном предложила Антигона. — А мы с тобой останемся здесь?
— Отличная мысль, — кивнув, я подхватил на руки Суламифь, а потом толкнул дверь носком ботинка. — Просто я об этом не подумал.
На самом деле, подумал.
И мысль, что в моей постели будет мёртво лежать незнакомая стригойка, мне не понравилась.
Но Антигона права.
Лучше она, чем…
Нет, не лучше! — заявил внутренний голос. — Тебе ХОЧЕТСЯ, чтобы это была Антигона. Ты хочешь держать её на руках, хочешь бросить на свою постель, а затем рывком расстегнуть ремень и…
И тут перед мысленным взором проявился Алекс. Укоризненно цокнув языком, он покачал перед моим лицом пальцем и исчез.
Я почувствовал, как к щекам приливает кровь.
Шеф предупреждал. Никаких мыслей об интимном. Не думай о белой обезьяне.