Король лишь небрежно скользнул взглядом по сияющим разными цветами бумагам, с которыми, впрочем, бонна не торопилась расставаться и цепко держала в руках. И обратился к Главному магу, появившемуся в детской следом за воспитательницей.
– Мэтр Франсис, исключите мисси Вандерлин из Лиги наставников и аннулируйте ее лицензию.
– Ваше Величество, я работала в трех королевствах. Мои методы в них считаются новаторскими и изучаются в Академиях наставников.
– Меня не волнуют чужие подданные. В моем королевстве вы больше близко не подойдете ни к одному ребенку. А ваши «методы» обязательно будут представлены и в нашей Академии наставников, как крайне вредные и неприемлемые.
Даймон не успел закончить фразу, как в детскую ворвалась бабушка короля с верной Розой.
– Простите меня, Ваше Величество, за мою.. – произнесла мистрикс Элоиза, а я скептически скривилась.
Сейчас и бабка начнет каяться в легковерии и доверчивости, а также в полном непонимании процесса воспитания. Какие же все хитрые, сразу идут на опережение событий, чтобы избежать гнева короля. Одна я простая и прямолинейная, не только все говорю в лоб, а сразу и бью.
Но старушенция меня удивила и заставила посмотреть на нее другими глазами.
– Простите мою горячность и несдержанность, – закончила пожилая женщина.
Выхватив из рук бонны бумажки, она свернула их трубочкой и треснула ею по плечу заносчивой воспитательницы.
Та взвизгнула от неожиданности и тут же получила аналогичный удар от Розы.
Я прямо взбодрилась, как от струи свежего воздуха. А бабка не так уж и плоха. Возможно даже мы с ней из одной породы.
Не давая мисси Вандерлин опомниться и начать как-то сопротивляться, вернее, оправдываться, бабушка вызвала стражника и приказала ему запереть мисси в ее комнате и лунарий не кормить.
– Дорогая Элоиза, вы слишком разгорячились. Надо немного успокоиться, – опасаясь за ее здоровье, озабоченно произнес мэтр Франсис, подходя к раскрасневшейся женщине.
– Вы правы, Франсис, гнев мешает мне мыслить разумно, – отдышавшись произнесла бабушка короля и сделала несколько глубоких вздохов. А затем своим обычным властным голосом приказала стражнику: – Закрыть на три лунария и давать только молоко два раза детскими порциями.
– Браво, Элоиза, – зааплодировал мэтр и снисходительно сказал оторопевшей воспитательнице: – Новатор всегда обязать испытать все сначала на себе. Через три лунария я охотно выслушаю ваши выводы по новому методу воспитания.
Когда стражник увел пытавшуюся возражать бонну, в детской вновь раздались слова раскаянья. Теперь уже «плакались» мэтр, бабка и даже Роза. Мне это надоело, и я ворчливо сказала Грэму и Грину:
«Что они воют друг перед другом? Лучше бы научили принцессу читать и писать. Тогда бы уже ни одна сволочная воспитательница не смогла их обмануть».