***
Только началась вторая ночная стража, как в двери храма кто-то громко и настойчиво постучал. В это время Огге всегда находился начеку.
В распахнутые церковные двери буквально ворвался свет множества факелов – ночь стала светла, как день. Выглянув наружу, Огге увидел трагичную картину. Два десятка городских стражников, используя плащи, как носилки, на вытянутых руках держали три мёртвых тела. Двух окровавленных стражников, чьё горло было перерезано от уха до уха, и пронзённое копьём тело епископа Николаса. Огге ещё шире распахнул ворота – и стражники внесли свой страшный груз в помещение храма. Послушник громко хлопнул в ладоши – в тот же момент церковные служки оказались рядом со Сванссоном. Святого отца Альбана уже подняли с постели, и тот, полностью облачённый и опирающийся на плечо церковного слуги, стоял позади Огге. Священнику уже рассказали о происшедшем. И он повелительно бросил:
- Готовьте омовение и отпевание страдальцев! Похоронами займёмся позже. Начальник пеших стражников, доставивших сюда погибших, пусть подойдёт ко мне!
Свет язычков многих церковных свечей заметался по всему главному церковному помещению – в открытые двери заглядывал знобкий ночной ветер. Тени неустанно сновали по стенам, полу и потолку. Никто не спал в эту пору. Всем хватило забот и работы.
Послушник Огге и святой отец Альбан оказались основными действующими лицами, на плечи которых легла основная тяжесть внезапно сложившейся трагедии. И обсуждать её не нашлось ни желания, ни возможности.
Командир десятка городских стражников предстал перед Альбаном Ирландцем, и святой отец, теперь самый старший служитель храма, распорядился:
- Убийство главного пастыря Нидароса – это драма не только норвежской столицы, но и вызов королевской власти! Зовите градоначальника – он ведает разбирательством таких дел, он же и главный светский судья. О случившемся необходимо сообщить и во дворец, король должен знать о смерти епископа Николаса.
Тела погибших стражей обмыли тёплой водой и укутали в саваны, пока не накрывая голов. К телу епископа отнеслись бережнее: аккуратно вынули копьё – крови больше не было, сняли окровавленную одежду, хорошенько отмыли от крови тело и лицо, а потом положили на белую простынь, уже лежавшую на камышовой циновке, саван же положили сверху, накрыв им обнажённый труп. В заднем помещении храма слышались звуки пилы по дереву и удары молотка по гвоздям – там готовились гробы для новопреставленных.
Первым в храме появился Гамли Лейвссон – градоначальник и командир всей городской стражи, с собой он принёс запах домашнего очага и уюта. Внимательно осмотрев трупы, тот вынес заключение:
- Моих стражников и епископа убили разные люди. Посмотрите вот сюда, - и ярл Гамли дал знак Огге приблизиться, а святой отец Альбан весь обратился в слух. – Удар ножом по горлу стражников нанесён одним точным и выверенным движением, так делает человек, приученный убивать быстро и надёжно. Безусловно, он может быть воином, известным стражникам, а не простым уличным грабителем или разбойникам – те чаще прячутся, чем нападают на опытных бойцов городской стражи.
Здесь Гамли сделал паузу, чтобы нагнуться и взять в руки копьё, а потом продолжил излагать свои умозаключения:
- Кровь на наконечнике уже засохла, но и она не смогла скрыть следы ржавчины на нём, да и пятка древка сколота не вчера – скол тёмный и гладкий. Убийца – не воин, который всегда держит оружие в чистоте и смазке, он – простой человек. Но сам удар нанесён с большой силой, питаемой ненавистью или местью.
Его речь была прервана появлением королевского хольда Арна Сигурдссона, тот самостоятельно осмотрел тела жертв ночных убийств, а потом обратился к ярлу Гамли:
- Король Олав уже извещён о случившемся. И во дворце больше нет покоя… Убийца покусился на самое святое – веру и власть. Кто пойдёт за государём, не способным защитить главных служителей Христу? Какая власть способна снести такой вызов её крепости и влиянию? Преступления должны быть раскрыты и наказаны в ближайшие дни. Этот срок определил сам король Олав. Он в бешенстве, и его гнев может упасть на вашу голову, ярл Гамли Лейвссон.
Даже при скудном освещении в храме, Огге увидел, как побледнело лицо ярла, а рубец через всё лицо стал мучнисто белым. Но в ответ на слова человека короля, Гамли лишь молча поклонился. Передав волю короля Олава, Атли Сигурдсон удалился. Видя состояние градоправителя, Огге с почтением обратился к тому со словами:
- Господин, я могу помочь…