Джеймс, как мог, намекал мистеру Флибушу, что его ждут и другие адресаты, но тот лишь махал на это рукой и продолжал травить байки. Слегка отравленный ими Джеймс все порывался попрощаться и уйти, но никак не решался на это. А мистер Флибуш бормотал свой полубессвязный бред, грыз мундштук трубки и порой доставал из кармана бушлата компас (видимо, чтобы проверить курс), прерываясь лишь на то, чтобы отдать какую-нибудь команду старпому (обращался он при этом к ржавому кофейному варителю).
Спустя полчаса старик слегка выдохся и впал в ностальгическую меланхолию. В итоге он сказал, что готовится к очередному плаванью и предложил Джеймсу должность юнги, на что тот вежливо отказался. Старик вздохнул, бросил: «Так что ты там приволок?» — и, когда Джеймс наконец передал ему бумажный пакет с лекарствами, ворча о нынешней дороговизне пилюль, заплатил за них.
Попрощавшись с мистером Флибушем, Джеймс перебрался по трапу обратно на крышу и отправился искать следующего адресата. На этот раз он запретил себе вообще на что-либо надеяться, заранее готовясь к тому, кто же его ждет дальше.
Миссис Вудберри жила в доме № 26 на третьем этаже, и поначалу все оказалось не так страшно. На стук хозяйка попыталась открыть дверь, вот только вышло это у нее не сразу — что-то щелкнуло, потом повернулась ручка, но дверь так и осталась закрытой, после чего снова раздалось щелканье. Наконец дверь открылась.
— Прошу прощения, я вечно путаю эти замки, — сказала миссис Вудберри. — Никак не могу запомнить, какой нужно открывать… я очень рассеянная.
Что ж, это было очевидно, стоило только на миссис Вудберри взглянуть. Некоторые пуговицы на длинном клетчатом платье она не застегнула, на одной ее ноге была элегантная женская туфелька, на другой — стоптанная мужская туфля. Отдельного внимания заслуживала прическа женщины: часть волос была подвита и уложена, а часть торчала во все стороны перепутанным ворохом, похожим на ком проволоки, и в нем застрял забытый гребешок.
Под мышкой миссис Вудберри держала грустного рыжего кота в детском чепчике и слюнявчике, в руке сжимала ложку. Судя по всему, перед появлением Джеймса она собиралась его покормить.
— Я принес вам лекарства, миссис Вудберри, — сказал Джеймс и уже в который раз объяснил, почему пришел он, а не мадам Клопп.
Женщина обрадованно покивала:
— О, пилюли от рассеянности! Теперь я смогу прочитать моему сыночку Билли книжку про медвежонка Фредди, не перескакивая через строки…
Кот жалобно мяукнул, и миссис Вудберри недоуменно на него уставилась. Кажется, она ожидала увидеть кого-то другого.
— Моби? Что ты здесь?.. Но как же Билли? — Она обернулась, и Джеймс увидел упитанного младенца, который сидел на полу в прихожей и пил молоко из кошачьей миски. — Как я могла перепутать моего сыночка с котом! Ох, уж эта рассеянность! Нужно все исправить поскорее! Благодарю за пилюли. Доброй вам ночи, мисс.
Миссис Вудберри закрыла дверь, а Джеймс, почесав подбородок, направился к лестнице. Тут-то его беды и подстерегали…
Откуда-то снизу раздавалось пение:
Не гнушаюсь ничего!
Потому что я — злодей!
И мне нужно так немного…
Только слезы от людей!
Не гнушаюсь ничего!
Улыбаюсь до ушей!
Буду я творить злодейства,
Хоть и выгонят взашей!
Джеймс замер: только этого и не хватало! Он узнал голос человека, который пел. Хриплый, надтреснутый голос…
Он выглянул на лестницу. Все верно: у раскрытых дверей антресольной квартиры, располагавшейся между этажами, стоял мистер Грызлобич.
В руках он держал странный механизм, представлявший собой ящик с медными раструбами, поршнями и большой деревянной ручкой. На плече у этого типа висела бухта смотанного резинового шланга.
Почувствовав, что на него глядят, Грызлобич поднял взгляд. В первый миг он испуганно вздрогнул, а затем, узнав Джеймса, усмехнулся.
— О, мистер-из-аптеки!