Дама в черном повернулась к спутнице и продолжила, очевидно, прерванный появлением Джеймса разговор:
— Я все еще не понимаю, Марго, зачем мы притащились аж к каналу?
— Прошу тебя, Джеральдин, говори тише, — негромко ответила Марго. — Твои слова могут задеть мастера.
Джеральдин на это презрительно фыркнула:
— Он сейчас ничего не слышит. И не видит, кроме консервной банки, которую собирает. Неужели нельзя было найти кого-нибудь поближе?
— Во-первых, это не консервная банка, а дирижабль. Ты ведь знаешь, как Калеб любит дирижабли. А во-вторых, мне очень рекомендовали мастера Шмауэра. Уверена, Калеб будет в восторге от своего подарка на день рождения.
— Ты его балуешь. И недостаточно строго воспитываешь.
— Ты боишься, что твой племянник вырастет недостойным членом общества?
— Я не уверена, что он вообще вырастет.
— Это еще что должно значить? — с подозрением спросила Марго.
— Ничего, — ответила Джеральдин. — Я больше переживаю, что он так похож на… — она сделала паузу и выцедила имя: — Джонатана.
Марго вздохнула.
— Надеюсь, Джонатан не забудет про день рождения Калеба и купит ему подарок.
— На него нельзя положиться. Я уверена, что он забудет.
— Не начинай…
Джеральдин явно собиралась продолжить и высказать Марго все, что у нее накопилось по поводу этого Джонатана, но тем не менее сказала:
— Ты подумала над моим предложением?
Марго возмущенно на нее взглянула и сжала сумочку, как показалось Джеймсу, очень нервно.
— Я ведь тебе уже говорила: у меня есть свой дом, — сказала она. — Я не стану к тебе перебираться.
— Я — твоя сестра, Марго, — ответила Джеральдин, — и хочу для тебя только добра. Эта жалкая лачуга на Каштановой улице не подходит Четвинам.
— Я уже не Четвин, Джеральдин, но ты постоянно об этом забываешь…
Джеральдин уже хотела что-то на это ответить, но тут мастер Шмауэр наконец поднял голову и провозгласил:
— Готово, миссис Мортон!
Сестры подошли к его верстаку, и мастер с гордостью кивнул на свою работу. Перед ним стоял небольшой игрушечный дирижабль, и выглядел он, надо сказать, просто потрясающе: алая оболочка, блестящие золоченые детали, крошечные светящиеся иллюминаторы… Джеймс не знал, как отреагирует мальчик, для которого эта игрушка предназначалась, но, если бы ему такое подарили, он был бы в восторге.
— Ключик завода здесь — под днищем, — пояснил мастер. — Нужно повернуть его ровно восемь раз, и дирижабль полетит. Вам показать, как все это работает?
— Обойдемся, — бросила Джеральдин. — Думаю, Калеб и сам разберется, а я хочу поскорее убраться из этой дыры.
Мастер обиженно поджал губы, а Марго поспешно сказала:
— Прошу вас, простите мою сестру, мастер Шмауэр. Но нам и правда пора — мне еще нужно обойти несколько лавок и зайти на рынок за грибами и рыбой. У нас сегодня будут пироги. День рождения сына, вы понимаете…
Мастер хмуро глянул на Джеральдин и кивнул.
— Что ж, тогда я заверну дирижабль. С вас сто фунтов, миссис Мортон.
— Сколько?! — возмутилась Джеральдин. — Марго, ты сошла с ума!
— Нет, я просто люблю своего сына.
— Я и говорю: сошла с ума. Детей нельзя любить, иначе из них вырастут лентяи и неженки. И уж точно они не стоят того, чтобы ради них разоряться!
— Но ведь у тебя самой два сына!
— И что с того?