— Мне двойной капучино! Пока всё!
Ксения была на взводе: красные глаза, верхняя губа чуть приподнята, оголяя зубы, руки слегка тряслись. Из сумочки она вытащила небольшую записную книжку красного цвета, чтобы положить на стол между ними.
— Извини, что без объяснений — просто я в последнее время боюсь, что меня будут прослушивать… Вот она, моя зацепка!
Видимо, по её мнению, Валера должен был схватиться за голову и изобразить крайнюю степень радости, но на такую реакцию он должен копить эмоции лет двести.
— Не понимаешь, — недовольно констатировала Ксения. — Ладно, рассказываю: именно эта записная книжка пропала из лаборатории в ночь погрома.
— И что?
— И вчера вечером, когда я вернулась домой, то обнаружила её у себя в почтовом ящике!
— Ты хочешь сказать, что аккурат после нашего разговора тебе подкидывают твою же вещь? — с подозрением спросил Валера.
— Но я не знаю, сколько она пролежала там! Я в ящик заглядываю в лучше случае раз в неделю.
Подошла официантка и с недовольным видом протянула Ксении кофе.
— Мужчина что-нибудь будет? — поинтересовалась она у Валеры.
— Пока нет…
— «Пока». — Она слегка передразнила, цокнула, но вернулась на кухню.
— Скорее всего, — продолжила Ксения, — это произошло в последние дни.
Девушка перевернула записную книжку. На обложке красовалась маленькая чёрно-белая фотография хозяйки и подпись «Ксения Игнатьева». Открыла первую страницу, испещрённую беглым почерком. Слова, цифры, схематические изображения маршрутов. Однако девушка обратила внимание на корешок.
— Видишь, остались следы — несколько страниц вырвали. Может, на них было написано самое главное… мы этого пока не узнаем. Но имеем что имеем: заполнены первые четыре листа, по одному на человека.
— Что это значит? — спросил Валера, старательно пытаясь понять, что к чему.
— Здесь упоминаются адреса и перемещения по городу четверых людей. Одного я не знаю, а остальные три… Похоже, это вся наша компания лаборантов Леонида Венедиктовича.
— Кто-то следил за вами?
— Получается, так, — с сомнением сказала Ксения, залпом выпила кофе и скорчилась от горечи напитка. — Я изучила записи: этот человек начал в прошлый понедельник, через два дня после погрома, а закончил три дня назад, во вторник — почти неделя. Мне кажется, это профессор.
Валера обхватил голову руками.
— Вопрос на вопросе и вопросом погоняет… почему именно неделю? Если это он, то почему не попытался связаться с кем-либо из вас? В конце концов, зачем ему избавляться от книжки?
— Ну… — Ксения устремила взгляд куда-то за Валеру и смотрела целую минуту, прежде чем ответить. — Тут не скажу. Но!
Противительный союз прозвучал так громко, что к официанткам, которые недовольно смотрели на по-прежнему единственных гостей, присоединилась повариха с кухни.
— Я Леонида Венедиктовича не встречала, но он вполне мог оставить мне книжку, а остальным что-нибудь ещё. Давай пройдёмся по остальным — вдруг они что-то знают! И заодно выясним, кто этот четвёртый человек.
— Хм. Я хотел сегодня прогуляться по интересным местам в городе…
— Так я покажу тебе их! Пошли, Валера, пошли!
Работники кафе вздохнули с облегчением, когда Валера и Ксения ушли от них.
Девушка вела вперёд, шагая рядом. Валера только теперь заметил, что последние пару дней она выбирала стиль одежды, который был для неё совершенно непривычен.
— Ты маскируешься? — предположил Валера вслух.
— Вроде того… не хочу, чтобы к тебе были лишние вопросы.
— Это как?