Раненые прибывали уже не десятками, а чуть не сотнями. Крики из операционной почти не стихали, разве что, ближе к ночи. Матушка Терезия выделяла теперь не шестерых, а двенадцать сестёр, и всё равно, мы с ног валились от усталости. А ещё было организовано ночное дежурство, а ещё… а ещё… В общем, это была умопомрачительная круговерть.
И каждому нужно было помочь.
Особенно мне запомнился один случай.
Я как раз притащила свежую охапку соломы и укладывала её в комнате для умирающих, когда услышала громкие голоса в операционной. И это было странно. Обычно оттуда слышались только душераздирающие крики. Я не выдержала. Так и быть, потом лишний раз покаюсь в грешном любопытстве отцу Иосифу, но я должна на это посмотреть! И я тихой мышкой скользнула к дверям.
Первое, что мне бросилось в глаза — это огромный рыцарь, казалось, заполняющий собой всё пространство. На его фоне терялись и доктор фон Штюке, и его пациент, лежащий на операционном столе, и даже братья Викул с Зеноном.
— К чёрту все операции!! — гремел басом незнакомый рыцарь, — Ты мне ангела спаси!!
— Сумасшедший! — подумала я про себя, — Как это доктор фон Штюке может спасти ангела? И от чего он может его спасти?
— Ради Бога, Гюнтер! — поморщился доктор, — Дай мне ещё пять минут! Я уже подрезал мышцы в нужных местах, ещё пять минут, и я извлеку у него из рёбер стрелу. И потом я займусь и тобой и твоим ангелом и вообще, кем тебе захочется!
— Какая ещё стрела?! — совсем рассвирепел тот, кого назвали Гюнтером, — Разве настоящий рыцарь-крестоносец будет обращать внимания на какую-то стрелу?!
С этими словами он безмятежно протянул руку и хрустнул обломком древка стрелы, торчащего из рёбер пациента.
— Теперь мне потребуется не пять, а семь минут! — вздохнул фон Штюке, — мне же надо наконечник извлечь! А он, скользкий, зараза! За обломок древка стрелы было бы ловчее ухватиться…
— Наконечник?! — возмущённый, густой голос рыцаря, казалось, достигает самых отдалённых уголков замка, — Всего-то?! Подожди!!!
Могучие пальцы рыцаря воткнулись прямо в рану. Бедняга, лежавший на операционном столе, закатил глаза и потерял сознание. А рыцарь сосредоточенно поковырялся в ране, ухватил там что-то и с силой рванул руку назад. В пальцах сверкнул зазубренный наконечник.
— Вот! — небрежно отбросил Гюнтер кусок железа в сторону, — Теперь ты свободен?..
— Теперь не семь, а десять минут, — пожал плечами фон Штюке, — Теперь ещё обработать рану внутри от той грязи, которую ты занёс туда своими пальцами.
— Иоганн!!! — голос рыцаря загремел с такой силой, что я зажала уши, — Иоганн фон Штюке!!! Ты издеваешься надо мной?!
— Ну, ладно, ладно… — нехотя ответил фон Штюке и кивнул головой своим помощникам, — Займитесь братом Манфридом. Там несложная работа осталась.
Потом поднял страдальческий взгляд на Гюнтера: