И тогда мальчик спросил пожилого акына:
— А много в Бухаре хороших лекарей?
— Думаю, лекарей и людей ученых там так же много, как табунов лошадей в нашей степи, — задумчиво ответил акын.
Наступила ночь. Еркин долго не мог заснуть — всё думал о Бухаре. Мальчик знал, что ни отец, ни дядя не смогут поехать в Бухару за хорошим лекарем. А его, двенадцатилетнего мальчика, никто одного не отпустит. И тогда он решил тайком собраться в дорогу, взял воды, курта[2], немного казы[3] со вчерашнего праздничного стола и лепешек.
Рано утром, когда все еще спали, Еркин отправился в путь. Вскоре родной аул скрылся из виду, а полный решимости мальчик мчался в сторону юга. Еркин в первый раз сел на лошадь, когда ему было три года. За это время он стал искусным наездником. Ехал не очень быстро, давая коню отдохнуть, останавливаясь у знакомых ручьев и источников. Когда опустился вечер, мальчик обмотался теплым одеялом из верблюжьей шерсти и глубоко заснул. Он очень устал. Сон его был спокойным и без сновидений.
Так Еркин проскакал много дней. Воздух становился теплее, а солнце светило всё безжалостней. Мальчик двигался к югу и не удивился, когда степь сменилась пустыней. Он знал, что по пустыне лучше передвигаться не на лошади, а на верблюде.
«Но что поделаешь? — подумал Еркин, — придется приспосабливаться. Так поступали мои предки, а они не только сумели выжить, но и стали сильнее, выносливее, мудрее».
Мягкий песок барханов иногда сменялся твердыми глинистыми красными такырами. Пустыня не была безжизненной, в ней встречались растения и животные. Высокая осока, полынь, кусты саксаула, а больше всего удивили Еркина прекрасные дикие тюльпаны — ярко-желтые и оранжевые. Еще мальчик заметил юрких ящериц, а у верблюжьей колючки спящую черепаху. И несколько убегающих в испуге грациозных джейранов. Иногда в такырах оставалась вода, так что Еркин давал напиться коню и наполнял свою фляжку водой.
— Весной здесь можно выжить, — думал он.
На протяжении всего пути мальчик не встретил ни одного человека, поэтому очень обрадовался, когда заметил вдали очертания крепости. Еркин сошел с коня, чтобы войти в крепость пешим в знак уважения к ее обитателям. А коня привязал за крепостью.
— Добрые жители, могу ли нарушить ваш покой? Я — Еркин, сын Атымтая, пришел сюда с миром из далеких северных степей, — прокричал мальчик несколько раз.
Ему никто не ответил. Лишь громко засвистел ветер, а потом неожиданно стих. Тогда Еркин вошел в крепость через незапертые ворота. И чудо — он очутился в прохладном цветущем саду. Каких только деревьев здесь не было! Высокие пальмы, персик и миндаль, цветущие нежно-розовыми цветами. И ещё имбирь, гранат и благоухающие кусты роз. А в глубине сада мальчик увидел необыкновенной красоты фонтан, украшенный ярким восточным орнаментом. По саду важно прогуливалось несколько птиц с длинными синими хвостами, как будто расписанными красочными восточными узорами. Это были павлины, но Еркин тогда еще не знал названия чудесных птиц. Мальчик обошел сад и крепость, но никого не нашел. Постучался в огромную дверь, ведущую во внутренние помещения крепости. Дверь приоткрылась. Озадаченный мальчик вошел внутрь. О, какая же невиданная им доселе роскошь встретила его! Мозаичный пол был покрыт мягкими пестрыми коврами, стены выложены изразцами из многоцветной глазури, а в сложных арабесках на потолках сияло золото. У стен — диваны, покрытые дорогими тканями и атласными подушками. У Еркина закружилась голова, и он прилег на ковер. А через некоторое время уставший после долгого и трудного пути мальчик погрузился в сон.
Когда Еркин проснулся, увидел, как рядом с ним прогуливается странное животное, похожее на степного кота, но гораздо крупнее. Создание было очень пушистое и с короткими лапами. Подобие кота было таким толстым, что напоминало шар. Существо посмотрело на Еркина большими желтыми глазами, а потом залезло на диван и, опустившись на атласную подушку, миролюбиво замурлыкало. Еркин поднялся с ковра и хотел погладить кота, но тот фыркнул и спрятался под диван.
Тут Еркин увидел низкий стол рядом с одним из диванов. Каких только яств не было! Чаша с желтым пловом, орехи, пирожки и лепешки, изюм, сушеные абрикосы и финики. Несмотря на мучивший его голод, мальчик не решался притронуться к пище.
— Надо бы подождать хозяина и только после приглашения начать трапезу.
Только мысль о приглашении хозяина промелькнула в его голове, как в комнату вошел карлик в широких шароварах и с тюрбаном на голове.
— Я — Еркин, сын Атымтая, внук Кайрата, правнук Ескали, праправнук Жолдаса… — и мальчик по традиции своего народа назвал имена предков до седьмого колена. — Я отправился в Бухару, чтобы найти хорошего лекаря для деда.