Мудрец Чистый Сердцем отравлен. А тебе надо увезти скрижаль подальше от городов и эмиров, далеко в степь. Твой народ будет теперь ею обладать. Так распорядились небеса.
Твоя душа поможет раскрыть и прочитать то, что будет необходимо.
Всего не могу раскрыть…
Добрый Джулас будет подмогой тебе. Он — ловок и изворотлив, но его душа чиста и в ней нет коварства.
Да поможет тебе Всевышний!'
Еркин несколько раз перечитал записку. Значит то, что сообщил чиновник эмира — правда. Ирфана казнили в Бухаре, так как он признался в убийстве эфенди. Несчастный дервиш пожертвовал жизнью, чтобы спасти Еркина от смертной казни. Еркин был ошеломлен, сердце сжалось от боли, вспоминая Ирфана.
Но многое оставалось загадкой. Кто, на самом деле, убил эфенди? Арслан сообщал, что убийц было несколько. В записке говорилось о хранителях древнего знания и о темных силах, которые будут преследовать Еркина. Еще мальчик знал, что Амира его оклеветала.
Еркин понимал, что надо во что бы то ни стало разыскать чужестранца и отыграть у него манула и Арслана. Но никто во всем Карши ничего не слышал о старике из аравийских пустынь. Никто его не видел, даже те, кто играл с Джуласом в кости в тот злополучный вечер, когда молодой сарт так позорно проигрался. Будто старик привиделся только им двоим. Единственное, что оставалось реальным от того вечера — непомерный долг Джуласа хозяину караван-сарая. Несмотря на то, что Джулас всё время успешно играл в кости, он был не в состоянии выплатить долг. Их выгнали из караван-сарая.
Неожиданно помог индус-ростовщик — худощавый мужчина лет пятидесяти с неприятным лицом. У него были маленькие бегающие глазки, крючковатый нос с большой бородавкой и короткая жиденькая бороденка. Индус почти весь день сидел в смрадном помещении, подсчитывая, кто и сколько ему должен. Ходили слухи, что половина Карши — его должники, включая сарбазов эмира. Он выходил на улицу только для того, чтобы собирать деньги с должников. Как иноверец не имел права носить пояс, поэтому подвязывал свой халат грубой веревкой. К веревке прикреплял мешочек со счетными палочками. На каждого должника была отдельная палочка, на которой при уплате части долга ростовщик ставил черточку. Несмотря на то, что Джулас уже занял у индуса небольшую сумму, чтобы отыграть манула и аргамака, ростовщик благосклонно давал ему в долг всё больше и больше.
— Зачем он это делает? — изумлялся Еркин.
На что беспечный Джулас отвечал:
— А почему тебя это удивляет? Я — же лучший игрок в кости во всем славном Карши. Еще молод, ловок и силен и всегда могу найти заработок. К тому же, хитрому индусу выгодно, ведь он берет самый большой в городе процент.
Как-то индус-ростовщик позвал Джуласа и Еркина к себе. И угостил удивительным вкусным чаем, сваренным на молоке.
— Все в Индии пьют такой чай, — стал объяснять индус. — Увы, мы вынуждены бежать из нашей прекрасной страны. Гнет белых чужеземцев, захвативших наш благодатный край, становится всё невыносимей. Люди нищают и уезжают в другие земли в поисках лучшей доли. Но мало кто находит счастье на чужбине.
Так сетовал ростовщик. Странно было слышать от него речь, осуждающую гнет. Ведь он сам расставлял сети кабалы другим.
— Могли бы выполнить поручение? — вдруг спросил ростовщик, нервно потирая длинные костлявые руки. Его маленькие глазки забегали.
— Какое поручение? — поинтересовался Джулас.
Индус медлил с ответом.
— Вы должны поехать в Мерв, — наконец выдавил из себя индус. — Знаю, что поездка туда опасна — в туркменских пустынях много отчаянных аламанщиков[1], поджидающих караваны. Но я хорошо заплачу и прощу все долги. С этими словами ростовщик достал палочку, на которой были записаны долги Джуласа. Если согласитесь поехать в Мерв, на ваших же глазах сожгу эту палочку. А как только вернетесь, получите сто серебряных тенге.
— Э, так не пойдет, — тут же оборвал индуса Джулас, почувствовав, что на этот раз сможет повлиять на хитрого ростовщика. — Заплати половину сейчас же.
— О, молодой и строптивый Джулас, неужели больше не полагаешься на свое мужество и опытность караванщика? Неужели тебя, обычно такого храброго, обуздал страх, и не веришь, что вернешься в родной Карши? — пропел индус.
— Я вернусь за остальной половиной обещанного тобой вознаграждения, уж будь уверен. Но нам нужны деньги, чтобы добраться до Мерва.