— Не удивляйся, — сказал Джулас Еркину. — Это мираж. Я частенько видел миражи. Хотя признаюсь, что подобный вижу впервые. Старые опытные караван-баши рассказывали, что в некоторых местах в пустыне можно увидеть призраки погибших древних городов. Возможно, перед нами древний Мерв. Увы, по поверьям такой мираж сулит недоброе.
Лицо Джуласа стало серьезным и даже грустным. Еркин еще не видел обычно неунывающего сарта в таком подавленном настроении.
Наконец караванщики нашли реку Мургаб, слепая дельта, которой то появлялась, то терялась в песках. Путники набрали вдоволь воды не только для питья, но даже для омовений. Скоро был готов душистый желто-зеленый чай, а подогретые лепешки казались вкуснейшей в мире пищей.
— Пустыня способна перевернуть сознание человека, — пробормотал пожилой купец, — приглашенный к костру общительным Джуласом. — Еще недавно, сидя в караван-сарае и вкушая отменный плов, я бы и не притронулся к застаревшим, покрытым пылью лепешкам. А сейчас после долгих дней в пути они кажутся манной небесной. Так и в жизни, мы не ценим простых незатейливых вещей, и только когда приходит беда, молим Всевышнего вернуть нам потерянный мир, до этого казавшийся обыденным и скучным.
На следующий день караван достиг Мерва. Когда-то процветающий мегаполис, называемый на Востоке Шахиджан, «Душой Царей», теперь лежал в руинах. Еще не так давно разрушенный бухарцами город начал было восстанавливаться, как новые войны с хивинским ханством приостановили его возрождение. Тем не менее, здесь, как и в богатейших бухарских городах, везде были чайханы, где можно было вкусно поесть и отдохнуть на великолепном туркменском ковре, покуривая кальян и попивая крепкий зеленый чай.
К Мерву было проведено несколько оросительных каналов от реки Мургаб, которая раньше протекала через весь город. Но река изменила русло, и теперь Мерв, переживший разрушения многочисленных завоевателей, медленно умирал от нехватки воды, а безжизненная пустыня подступала всё ближе к городу.
Джулас узнал, где можно купить знаменитых туркменских аргамаков — ахалтекинских скакунов. И они с Еркином направились на базар. К их удивлению, хороших скакунов почти не было. В основном продавали истощавших неказистых лошадей.
— Не судите строго, — вдруг раздался за их спиной чей-то глухой голос.
Джулас и Еркин обернулись и увидели старика-бедуина, которому беспечный сарт проиграл манула и аргамака.
— Эти лошади никогда не подведут, — продолжал бедуин. — Они могут пройти очень большое расстояние без еды и воды. А самых лучших скакунов туркмены всегда оставляют себе. Они скорее продадут своих жен и детей, чем любимую лошадь. Рад, что вы оказались достаточно храбрыми и решились приехать в Мерв по поручению индуса-ростовщика. А теперь следуйте за мной.
Старик привел их в кибитку, которая снаружи ничем не отличалась от простых туркменских кибиток. Но внутри она поразила причудливыми вещами. На стенах висели шкуры леопардов, кинжалы с рукоятками из слоновой кости и странные сабли с клинком серповидной формы — древние египетские хопеши.
Старик хлопнул в ладоши, и в кибитку зашла женщина, лицо которой было полностью скрыто за черным покрывалом. Она поставила на низкий стол миски, полные варенной баранины. Изголодавшиеся Джулас и Еркин принялись с жадностью есть.
— Хотите получить обратно манула и прекрасного аргамака? — спросил старик.
— Да, — громко чавкая, — ответил Джулас. — Хочу их отыграть.
— Их нелегко будет отыграть, — проговорил бедуин, лукаво улыбаясь. — Но я готов вернуть их благородному Еркину в обмен на то, что он когда-то получил в далекой затерянной в песках крепости.
Еркин вздрогнул и промолчал.
— Нет, я отыграю и толстого кота, и аргамака, — настаивал Джулас.
— Ну, что ж, — согласился старик, — я не в праве ни в чем отказывать долгожданным гостям.
Он достал кости и уже приготовился их бросить, как его остановил Джулас.
— Э-э, нет, многоуважаемый и достопочтенный Гариб, позвольте мне играть моими костями.
— Пожалуйста, — благосклонно согласился старик.
Они начали играть. Джулас проигрывал. Играли до глубокой ночи. Не в силах бороться с усталостью, Еркин заснул.