— Мира, пойми… Я ж не хотел тебе зла. Просто служил, мне приказали — сделал. Сама же помнишь: я к тебе со всей душою. Но приказ есть приказ, не отвертишься…
— Скучно, — ответила она. — Эй, палач, мне скучно!
Мужик в фартуке кивнул Крохе. Вместо крика она шепотом спросила:
— Ты — палач?
— Ага. Вопи давай!
Она коротко визгнула и вернулась к вопросу:
— Казнишь людей?
— Пытаю, казню.
— Часто?
— Раз в полгода, а то и реже. Здесь тихо, это ж не Фаунтерра.
— А как казнишь? Топором?
Он пожал плечами:
— Как суд решит. Топором, петлей, колесом… Кричи еще.
— Ааааа!..
Она что-то пропустила — когда утихла, снова говорила злюка:
— Не пытайтесь разжалобить, сударь. Не люблю жалких людей, да и вам не к лицу.
— Детка, я ж не о жалости, а о жизни. Мы не выбираем, как жить, какими быть. Сама сказала: нас такими делают. Кругом жестокость, равнодушие, жадность, подлость — вот и мы становимся…
— Что за словечко — «мы»? Вы видели меня подлой, равнодушной, жадной?
— Видел жестокой. Сейчас вижу. Пытаешь ребенка.
— Не волнуйтесь, Инжи: скоро займемся и вами. Скажите, наконец: как мне вас простить? Вы верите, что можно быть подлецом, что жестокий приказ или жестокая жизнь оправдывают злодеяния. Выйдя отсюда, вернетесь на ту же дорожку.
— Клянусь, что…
Палач кивнул Крохе, она покричала.
— Простите, не расслышала, — буркнула злюка.
— Я больше не…
Палач снова кивнул, крик оборвал слова Инжи.
— Снова не уловила, шумно здесь.
— Я изменился, стал другим!
Палач кивнул, Кроха шепнула:
— Подожди, дай послушать!
— Велено кричать.
— Тебе же тоже любопытно. Ну хоть минутку!
Он смирился и навострил уши.
Злюка говорила:
— Сударь, скажите еще, что изменились благодаря мне. Соврите что-нибудь о том, как горько раскаялись, как извелись упреками совести, все осознали, все переосмыслили. Молили богов дать вам второй шанс — и тут явилась Крошка Джи. Почти как я, только мельче и трогательней. Не это ли доказательство вашей перемены?
— Верь или нет, но так все и было. Чем хочешь поклянусь…
— Клянитесь, чем угодно. Я не поверю. Вы были хитрецом, им и остались. Кроха для вас — щит или маскировочный плащ. Кстати, палач, почему не слышу криков⁈
Палач не успел ответить — снова что-то случилось. На сей раз шагов почти не было, только один, тяжелый — как прыжок. Тут же удар, еще удар, стон, удар, лязг железа. Глухой звук тела об пол.
— А он быстрый, — сказал солдат императрицы.
— Дядя Инжи! — закричала Кроха и метнулась мимо палача, но снова была поймана. Тяжелая ладонь зажала ей рот.