Рида саркастично фыркнула и, уводя на главную дорогу, потянула колдунью за руку. Иногда девушка совершенно забывала, что это она выросла в большом городе, а Иля никогда не знала всех его «прелестей».
— Не только маги могут различать «своих» и «чужих», — медленно шагая по тротуару, говорила Рида. — Просто люди определяют это не с помощью… — она замялась в попытке подобрать подходящую терминологию, — назовем это «магическим чутьем», — Илинея кивнула. — Если рядом поставить двух гипотетических, совершенно одинаковых мага и человека, точно их различит только маг. Но в жизни так не бывает. В жизни есть то, что позволяет и нам различать представителей разных рас. Люди не носят ювелирных украшений — мы не так давно перестали быть нищими и бесправными, чтобы у нас появилась традиция так себя украшать. Выдает все. Одежда, например. И я сейчас даже не о ценах. Люди не носят тугих корсетов — у части населения, занимающейся преимущественно тяжелым физическим трудом не могло возникнуть такой моды, ведь она мешает. Даже манера разговора способна показать, кто ты — нормальное образование для всех людей, а не избранных хозяйских любимцев, появилось тридцать лет назад. Раньше тебя не пускали учиться дальше школы. Хорошо, если ее полностью дадут закончить. Это мелочи. Мы не замечаем их, эти особенности. Пока не столкнемся с тем, кто отличается. Возьми то же шипение Вомина. Большинство южан так разговаривает, для нас же это совершенно непонятно. Люди и маги ненавидят друг друга. Первые не понимают сил вторых. «Как так?» — думают они. Ведь мы буквально одинаковы снаружи. Вторые боятся внезапной конкуренции. Вдруг бывшие рабы превзойдут своих хозяев? Люди оказались способнее в вопросах технологических, более развиты физически и имунны к большинству болезней. Я говорю утрировано, всего лишь концентрирую суть. Но скоро ты и сама увидишь это. Лишь ненависть, презрение и страх. Это не Рейнхарм. Не маленький городок, население которого должно существовать в симбиозе, или все просто рухнет. Люди обеспечивают инфраструктуру, а магическая академия — известность города и приток населения. Здесь же кажется, что избавление от какого-либо элемента пройдет безболезненно и незаметно. Здесь правит лицемерие и двуличность. Большие города — это нарывающие раны, исполненные злобой и болью, рискующие взорваться не хуже сломанного артефакта или бочки с порохом.
Илинея притихла, позволяя увести себя подальше от страшного места. Особенно страшного с учетом того, что для кого-то это родной дом. От этой мысли в душе все словно переворачивалось. Колдунья вздрогнула, краем глаза заметив на пустыре подозрительное движение, и Рида сильно потянула ее за руку, приводя в чувства.
— Пошли домой. Это место не особо подходит для экскурсии, — Рида незаметно сглотнула вставший в горле ком. Мать с раннего детства пугала ее невольничьим кварталом, хоть и не действительными его опасностями.
Колдунья кивнула, и девушки стали спешно возвращаться назад.
— Так что насчет этой Кристин? — тихо спросила Илинея, стараясь отвлечься.
— Наведаемся в регистрационный дом, там должны знать, где она живет, — с мрачной задумчивостью ответила Рида.
На самом деле она сама с трудом представляла, как ее искать. Еще меньше понимала, зачем. Но других зацепок попросту не было. Единственная ниточка фактически оборвалась. Впрочем, судьба, похоже, к ним благосклонна…
Поиски впотьмах
Следующий день, после полудня. Сильверон, Управление миграции, регистрационный дом
Девушки вышли из дома рано утром, собираясь предельно бесшумно и шепотом ругаясь, чтобы не разбудить Ашу в ее выходной. Меньше всего Риде хотелось отвечать на неудобные вопросы, придумывая правдоподобную ложь. Вчерашняя неосторожность еще аукалась в голове, крутясь навязчивыми мыслями и подозрениями. Записка служащего, комком брошенная в прихожей на полке с зеркалом, удивительно быстро привлекла внимание женщины. И спокойно полетела бы бумажка в мусорное ведро, не реши Аша проверить ее содержимое. Нет, женщина не отличалась чрезмерным любопытством или наглостью и обычно не позволяла себе лезть в личные дела своих детей. Но… Пару часов назад, перед возвращением девушек с прогулки, ей позвонил Дориан, беспокойно интересуясь жизнью сестры, и на вопрос матери о причинах столь явного волнения получила лишь молчание и короткое «Не могу объяснить, просто предчувствие», будто намеренно призывающее быть внимательнее.
— И зачем вам Кристин Мауэр? — как бы невзначай, с легкими шутливыми нотками спросила Аша, после тяжелого рабочего дня наливая себе вино.