Глава 4
Девочка, ни разу не споткнувшись, взобралась на крыльцо и, не оборачиваясь, постучала в дверь. Повисла пауза, после которой она как-то разом сникла, развернулась и толкнула дверь. Та открылась.
- Пойдем, - сказала она, - Там нет никого.
- Откуда ты знаешь? – спросил я, неуверенно приблизившись и заглядывая в приоткрытую дверь.
Девочка фыркнула и вошла внутрь, а я за ней с робкими извинениями на устах. Домик состоял из единственной просторной комнаты, и в нем действительно было пусто. У окна стояли крепкий дубовый стол и два стула; у правой стены расположилась широкая кровать, закиданная пуховыми одеялам; у левой был огромный камин и рядом массивное кресло с наброшенной на него оленьей шкурой. Стена же напротив двери представляла собой два широких стеллажа, битком забитых книгами. В узком промежутке между стеллажами на стене был грубо намалеван рисунок двери - прямоугольник с кривой загогулиной дверной ручки, нарисованный то ли углем, то ли просто грязью.
Пока я разглядывал жилище, Аника с унылым видом подошла к рисунку и коснулась «ручки».
- Дочка… нам нельзя здесь быть, - как можно мягче произнес я, - Если хозяин…
- Его нет, - ответила она со вздохом и повернулась ко мне. В глазах ее стояли слезы, - Мы опоздали.
- Как же нет?
- Вон она, - девочка кивнула в сторону кровати и тут я заметил, что из-под одеял выглядывает седая прядь.
С замиранием сердца я подошел, откинул одеяло и тут же отшатнулся. В постели лежал труп старушки. Видать, перед смертью она совсем высохла, поэтому особого запаха не было. Все соки уже впитались в матрас, образовав вокруг старой леди широкое темное пятно, а на поверхности покоился лишь обтянутый кожей остов. Глаза сморщились, нос провалился внутрь, челюсть сдвинулась вбок и отпала.
- Кто… это? – спросил я, придерживая край одеяла.
- Это…, - Аника замялась, - крестная.
- Твоя крестная?
Она кивнула.
- Мы… должны похоронить ее, - сказал я после минутной паузы и отпустил край одеяла.
- Не смей, - Аника, до этого выглядевшая задумчивой и отстраненной, вдруг ощетинилась, - Не смей к ней даже прикасаться.
- Да что ты такое говоришь? Тело надо похоронить, пока земля мягкая.
Аника сжала замерзшие кулачки и сощурилась. Бегающие глаза выдавали в ней бешеную работу мозга.
- Займись лучше камином, - наконец, кинула она, - Я замерзла.
- Может, хотя бы вынести ее из дома?