Время шло, и постепенно Мартон начал сбавлять темп; всё чаще слышалось тяжёлое сопение Эйдона. Сама же Кристина не переставала удивляться, что до сих пор не чувствует усталости — похоже, то жуткое пойло, которое Хель «попросила» у гвардейцев, продолжало действовать. Когда дистанция сократилась, между гвардейцами завязался разговор, который вскоре, к немалому изумлению Кристины, перерос в самый азартный спор. О сути его оставалось только догадываться: гвардейцы разводили руками, указывая то на землю, на то небольшие, укрытые ряской, озерца; хмурились и притопывали ногами, отчего во все стороны разлеталась болотная жижа.
Однако о чём бы не вели разговор гвардейцы, Кристина была этому только рада: их голоса — резкий выговор Мартона, более плавный и мелодичный Эйдона — здорово разряжали обстановку. Даже несмотря то, что сам язык по-прежнему казался Кристине странным нагромождением неразборчивых, переливающихся звуков.
Некоторое время спустя Кристина не выдержала и осторожно тронула Хель за рукав:
— О чём они говорят?
— О том, как лучше назвать это место.
— Нашли о чём спорить… — ворчливо начала было Кристина, но сразу же прикусила язык. Как ни крути, а атмосфера на болотах была самая тягостная, пусть даже гвардейцам и не приходилось наблюдать обитателей этого места во всей красе. Шуточная перепалка — чем не способ развеяться?
Спор, между тем, разгорался всё сильнее. Кристина даже сумела разобрать пару слов, то и дело повторяющихся в самых разных вариациях: «taisu» и « müülta». Терзаемая любопытством, на этот раз сугубо профессиональным, она вновь обратилась к призраку:
— А эта ta… taisu, верно? Что это значит?
— Правильно говорить: «taliisu», — на удивление строго поправила Хель. — Это значит: «болото».
Кристина повнимательнее прислушалась к речи гвардейцев, но как ни старалась никакого «taliisu» не услышала. Впрочем, ничего необычного, в этом не было: в конце концов, никто не отменял диалектные или даже социальные различия; само собой каждый считает свой вариант единственно правильным. Кристина решила уточнить:
— «Taliisu» говорят там, откуда ты родом?
Хель отрицательно покачала головой. Молчание длилось недолго, и вскоре лицо её чуть оживилось, осветилось внутренним светом; она заговорила — медленно, монотонно, будто её голос был записан на старую трескучую магнитофонную ленту:
— Сказано: «Правильная речь стремится к ясности. Не теряя сути, простые слова сопрягаются и, вступив в союз, порождают сложные». «Talima» — значит: «вязнуть» или «тонуть». « Isu»…
— «Вода», — опередила её Кристина. Это слово она запомнила ещё тогда, когда услышала его от Эйдона.
— Верно.
Запись остановилась, лицо Хель приняло обычное безразличное выражение. Кристина, не вполне понимая, что именно увидела, ненадолго задумалась. Затем бровь её иронично поползла вверх, а из груди вырвался короткий смешок:
— Подожди, это что получается, мы разгуливаем по «вязководью»?
Эта новость почему-то показалась Кристине особенно смешной. Так же, как и гвардейцы она была рада ухватиться за возможность немного отвлечься. Те же, удивлённые её поведением, оставили свой спор и покосились в её сторону, но девушка уже веселилась вовсю:
— С этим понятно, а что тогда означает эта… как её… mü… mül?..
— Müültal.
— Вот, точно! — с энтузиазмом закивала Кристина.
Хель помолчала, а затем медленно, словно удивляясь собственным словам, проговорила: