Манфред раздраженно поморщился. Фридевига вызвала его два часа назад. К тому времени Пауль и его любовница были уже час как мертвы. Даже самый опытный некромант не вытянет из них ничего существенного.
— Фрида… Фрида… — тяжело вздохнул Манфред, вернувшись в коридор. — Как ты допустила это?
Фридевига обняла себя под грудью, безразлично посмотрела на брата и не ответила. Плечи заметно вздрогнули.
— Кто его подружка? — Манфред кивнул на спальню. — Ты хорошо ее проверила?
Чародейка вновь промолчала.
— Нехорошо, — протянул Манфред, барабаня пальцами по навершию трости. — Я бы сказал, очень плохо. Фрида, — он глянул на сестру исподлобья, — я же предупреждал, чтобы ты не тянула. Но нет, тебе не хотелось давить на любимого сыночка! Лучше трахать с ним на пару шлюшек из личного маминого цветника. Вот он, результат, Фрида, ты довольна? Если бы ты прижала паршивца или, раз уж материнское сердце не может терпеть, позволила мне…
Эхо звонкой и хлесткой пощечины оборвало Манфреда и разнеслось по пустому коридору. Чародейка тяжело, шумно задышала, затряслась, сощурилась, в аквамариновых глазах запылала ненависть и холодная ярость.
Манфред ощупал щеку языком изнутри, погладил ладонью.
— Справедливо, — отметил он, с пониманием кивая. — А теперь, если ты кончила истерику…
Манфред жестко перехватил ее руку у самого лица.
— Нет, Фрида, — холодно сказал чародей. — У тебя есть право только на одну пощечину. На вторую я отвечу. Никогда не забывай об этом.
Госпожа консилиатор вырвалась, задрожала, прикрыла ладонью лицо и отвернулась.
— Возьми себя в руки, — приказал Манфред. — Пауля ты не вернешь. Из его разлагающейся головы уже ничего не вытянешь. Нам остается только сесть и подумать, что со всем этим делать. Пойдем, — чародей коснулся плеча сестры, — попьем чаю с лимоном. И поговорим.
Фридевига, пряча лицо, повернулась, протянула руку к кисету, лежавшему на подоконнике возле пепельницы.
— А это, дорогая моя сестрица, — Манфред мягко сжал ее ладонь, — оставь-ка лучше здесь. Тебе на сегодня хватит.
VI
— Пауль мертв, — медленно проговорил чародей, откинувшись в мягком кресле с высокой спинкой.
Фридевига глянула на него поверх чашки с парящим чаем.
— Сколько еще раз, Манфред, — тихо сказала сестра, — ты это повторишь?..
Чародей подался вперед:
— Ровно столько, сколько потребуется, чтобы ты приняла это и смирилась.
— Думаешь, мне станет легче?
— Мне нужно, чтобы ты начала трезво соображать.
— Я всегда соображаю трезво, Манфред, — возразила Фридевига.
— Да ну? — едко усмехнулся примо антистес, подставив кулак под подбородок.