Бруно очнулся, но понял это не сразу. Маэстро сидел, уставившись себе в колени, а до слуха доносились чьи-то голоса. Что-то очень знакомое было в этом пробуждении. Бруно аж похолодел, испугавшись, что, если поднимет голову, тут же увидит пару чародеев, обсуждающих, какой изощренной колдовской пыткой вытянуть то, чего он знать не знает. Бруно попробовал успокоить себя, что это всего лишь сон, причудливо смешавшийся с обрывками не самых приятных воспоминаний, и сейчас он окажется в комнате «Спящей сельди», но… наконец-то разобрал бормотание, раздражавшее слух.
Говорили по-альбарски. Один из голосов был женским.
Бруно вслушался в возбужденную речь, но узнал едва ли пару слов, которые ни о чем не сказали. Дала о себе знать боль в затылке. Маэстро не стерпел и издал тихий стон.
Разговор пресекся. Что-то где-то зашуршало. Бруно услышал шаги. Голову грубо подняли, и он заныл, не считая нужным терпеть острую боль, растекающуюся по всей голове.
Кое-как продрав один глаз, Маэстро увидел перед собой круглое лицо проститутки с горящими злостью глазами. За ее плечом стоял здоровый, как бык, чернявый парень, вроде бы чем-то похожий на девицу. Третьего Бруно не видел — тот стоял сзади и держал его за волосы. Маэстро замахал руками, только сейчас сообразив, что не связан. Правда, за руки сразу же схватили.
— Пусти, паскуда гнилая! — зашипел он сквозь зубы, за что получил по затылку. Несильно, но много Бруно и не надо было, чтобы завыть и ослепнуть от проступивших слез.
— ¡Silencio! — прикрикнула проститутка. — No le pegues fuerte, — обратилась она к кому-то. — De lo contrario, este debilucho morirá sin tenertiempo dehablar.
— Carmelita, tú misma prometiste arrancarle las bolas, — рассмеялся тип за ее плечом.
Проститутка нетерпеливо отмахнулась и склонилась к Бруно. Маэстро, кое-как проморгавшись, увидел над ее плечом свой пистолет в массивной руке.
— Видеть? — мстительно ухмыльнулась девка. Для убедительности большой палец взвел курок.
Бруно неопределенно хмыкнул.
— Где Эльзен? — спросила проститутка.
— Хто? — глухо прохрипел Маэстро, морщась.
— Са-поф-ник, — по слогам проговорила девица не без усилия. — Ты ходить к нему сегодня.
Бруно захотелось рассмеяться. Или заплакать. Он так и не определился.
— Да чтоб я знал, где эта баба бородатая! — огрызнулся он. Очень болел затылок. Будет здоровенная шишка.
Проститутка несколько растерялась, почесала кончик носа.
— Не строй… эм… с себя… дура! — пригрозила она, решившись не ослаблять напор, и даже подступила чуть ближе.
Бруно все-таки был оптимистом. Сидя на скрипучем стуле, он имел прекрасную возможность заглянуть в вырез платья наклонившейся проститутки и любоваться милейшей родинкой почти у самой ложбинки между смуглых пышных грудей.
Девица заметила его взгляд, оскорбленно хмыкнула и разогнулась, скрестив руки на возмущенно колышущемся бюсте.
— Говори, — властно приказала она, — или mi pequeño hermanito нажмет на курок, comprendido?