Как только она почувствовала себя достаточно сильной, она с трудом поднялась на ноги, не в силах смотреть на Джаска, который выбирался из воды рядом с ней.
Потому что ей не нужно было смотреть на него, чтобы понять, что это Джаск спас её. Даже в своей панике она узнала его хватку.
Она смахнула с глаз мокрые волосы и, спотыкаясь, направилась обратно к дверям, мимо Корбина. Ещё одно унижение, которое было слишком велико, чтобы вынести за одну ночь.
* * *
Откинувшись назад на обе руки и вытянув ноги перед собой, Джаск кивнул Корбину, чтобы тот позволил ей пройти.
— Говорил тебе, что ты попытаешься её убить, — заметил Корбин, подходя к нему.
— Откуда мне было знать, что она не умеет плавать? Твою мать, она выросла в Саммертоне.
Корбин оглянулся на дверь, за которой она исчезла.
— Саммертон, серьёзно? Это ж как надо низко падала… от привилегированной принцессы до серрин Блэкторна.
И как надо низко пала, превратившись из самоуверенной, болтливой, высокомерной серрин в потрясенную, ранимую девушку, судя по тому, как она боролась с быстро подступающими слезами.
Чувство вины пронзило его зазубренным лезвием. Чувство вины, которое он был полон решимости подавить. Она сама напросилась. Кроме того, она ещё легко отделалась по сравнению с тем, что он мог бы сделать с ней за её провокацию.
Холодная вода пошла им обоим на пользу.
И, может быть, ему больше, чем ей. Он наблюдал, как она стремительно удалялась — вызывающее покачивание этих женственных бёдер, его промокшая рубашка, едва прикрывающая и прилипающая к её стройному заду.
Она понятия не имела, насколько легко отделалась.
Но он не собирался возвращаться туда. Он не собирался снова быть ликаном, который действовал, не опасаясь последствий. Ликан, который удовлетворял собственные потребности, а не потребности своей стаи. Потому что, судя по тому, как активизировались все его инстинкты, если кто и был способен подстрекнуть откат, так это серрин.
Он поднялся на ноги и мельком увидел приподнятые брови своего друга.
— Что? — спросил Джаск.
— Она заполучила тебя именно там, где хотела, ты ведь понимаешь это, верно?
И тот факт, что он понимал это, только усугублял ситуацию. За долю секунды битва воли превратилась в борьбу за гордость — не просто гордость ликанов, но и мужскую гордость. Она не просто вонзила нож, она провернула его и, делая это, осмелилась смотреть ему в глаза.
И тот факт, что она точно знала, что сказать, чтобы вызвать такую реакцию, вызывал в нём чувство уязвимости, которое он презирал.
— Я полностью контролировал себя.
— Она ядовитая, Джаск. Слухи о них правда. Если бы ты был вампиром, ты бы уже был мертв.
— Но я же не вампир, ведь так?
— Нет. Ты лидер этой стаи, и ты нам нужен. Она нажала на твои кнопки. Ты же знаешь, насколько это опасно. Я видел, как ты на неё смотрел. Хуже того, я видел, как она смотрела на тебя. Если это будет касаться тебя и её, а не её и этой стаи, тебя ждут неприятности.
— Она назвала меня сучкой из ОКТВ, Корбин. Сучкой Кейна. Она посмотрела мне в глаза и сказала, что дача показаний в зале суда сделала меня трусом.