— Абсолютно.
— И вы понимаете, что, если будет обнаружено, что какие-либо ликаны трансформировались, ПКЛ теперь оставляет за собой право выдворить вас из этого комплекса для судебного преследования ввиду… — он взглянул на него, — предыдущих событий.
Тот факт, что всё ещё были те, кто обвинял его стаю, его руководство, в инциденте с Араной Мэллой, глубоко ранил его. Но сейчас было не время для конфронтации. Сейчас было самое время покончить с агентом как можно быстрее, чтобы он мог вернуться и разобраться с тем, что случилось с Неро.
Чтобы он мог сообразить, что, чёрт возьми, они собираются делать.
— Я всё прекрасно понимаю, — процедил Джаск сквозь стиснутые зубы.
Агент ещё раз набрал что-то на своём устройстве.
— Тогда я сразу перейду к расчётам по травам, — объявил он, снова запечатывая свои чемоданчики. Он отодвинул стул и встал. — Показывайте дорогу.
ГЛАВА 7
София ворвалась через двери бассейна в квадрант. Холодный дождь хлестал её по лицу и ногам. Ногам, которые дрожали, едва удерживая её на ногах. Её ступни скользили и хлюпали в промокших ботинках.
Она остановилась только для того, чтобы расшнуровать их и скинуть, а потом прижать их к груди. Её босые ноги сливались с дёрном, пока она шла обратно к главному зданию.
Она остановилась в вестибюле. С её волос капало, промокшая рубашка прилипла к каждому изгибу, усугубляя её стыд, когда все взгляды устремились на неё.
Это было последнее место, куда ей хотелось идти, но в тот момент она понятия не имела, куда ещё пойти.
Она промаршировала вверх по лестнице и резко повернула налево, к комнате Джаска.
Она захлопнула за собой дверь и стояла в лучах утреннего света, дрожа всем телом от шока и холода.
Она направилась прямиком в ванную и включила горячую воду, задёрнув за собой занавески и пытаясь расстегнуть пуговицы рубашки, она встала под струю. Хотя вода была чуть тёплой, она обжигала и жалила, покалывая её кожу, пока она ждала, когда утихнет дрожь. Её онемевшие, дрожащие пальцы были бесполезны. В ярости и разочаровании она сорвала рубашку через голову, быстро разозлившись от того, что та прилипла к её коже и запуталась в волосах. Она разочарованно зарычала, когда рубашка больно дернула её за корни, пока она, наконец, не сорвала её.
Она дала волю слезам — там, в уединении душа, где они легко затерялись бы среди брызг.
Воспоминания об озере лишь снова заставили её с болью вспомнить о сёстрах. Как её старшая сестра Лейла всегда была рядом, когда она в ней нуждалась — всегда поддерживала, всегда оказывала спокойное влияние, всегда собирала осколки. Лейла, которая нырнула в воду, чтобы спасти её в тот день, несмотря на то, что именно она предупредила Софи, чтобы она не лазила по ветке дерева.
Но София не послушала… она никогда не слушала.
По иронии судьбы, только одна вещь поддержала её жизнь достаточно долго в тот день — то самое поведение, которое Лейла пыталась обуздать. Этому трюку она научилась с юных лет. Всякий раз, когда она не добивалась своего или Лейла отчитывала её, она задерживала дыхание. Задерживала дыхание, пока не синела. Это было жестоко. Оглядываясь в прошлое, она понимала, насколько это было жестоко.