Выпрыгнув из лодки, все трусцой побежали на этот самый рынок, где было понаставлено-понавешено всякого. Я ходил, рассматривая товары, в кошельке бренчала пара десятков серебра, а чеков тут, как я быстро выяснил, не принимали. Но купил все же пять килограммов клюквы у смешливой торговки — клюква дешевая была. Деньги кончились, и я пошел под указанную арку — что смотреть, когда купить нельзя.
Остальные прибежали значительно позже.
— Чая и имбиря на все взял! — похвастался Люсилох. — Таосаньский завоз сегодня.
— А я шелка шитого красного, с драконами.
— Буржуй!
— Да немного, там отрез один небольшой был, уступили. Заработаю голды двадцать на перепродаже. Розовый, а ты что купил?
— Пять килограммов клюквы.
— На хрена⁈ Клюква же местная, она копейки стоит.
Я пожал плечами — потому и взял, что копейки стоит.
И тут начали трезвонить, перекликаясь, колокола. И с последним ударом последнего колокола веселые, блещущие свежей краской прилавки стали темнеть и осыпаться гнилой трухой, румяные молодцы и девицы, статные купцы — согнулись, тоже потемнели и распухли, косы и кудри разметались седыми лохмами, обнажились лысины, челюсти, ребра…
Я почувствовал приступ паники — проверил, точно, висит дебафф «паника».
— Так, я пулю группу слева с тем одноногим во главе, его держу, остальных разбирайте. Дарума поднял руку и запустил камнем в голову мертвеца, стайка из трех несвежих покойников скачками направилась к нему.
Получив по проваленному носу щитом, большой мертвец вцепился в край этого щита огромными желтыми зубами и стал грызть окованные железными полосами доски, молотя одновременно лапами по дарумовой броне. Дарума кряхтел, но щит держал, периодически он лупил мечом по мертвым рукам — с тех летели ошметки кожи и кусочки кости, но мертвец словно не обращал на это внимания. Я на всякий случай повесил на мертвеца «сглаз». С двумя трупами поменьше работали лучник и копейщик. Лучник пришпилил несколькими стрелами свою цель прямо к беленым кирпичам арки, так что труп мог только дергаться и загребать воздух, пока лучник и дальше превращал его в ежа. Копейщик действовал иначе — он насадил своего на копье — и лупил добычу о стену, причем так усердно, что у того уже практически отвалилась голова, висела на паре позвонков. После того, как два эти покойника окончательно упокоились, ребята переключились на предводителя: тут им пришлось постараться. Лучник отошел на пару шагов и продолжил стрелять, а копейщик принялся усердно проделывать в трупе дырки. Витязь, кстати, тоже энергично бумкал зомби палицей по постепенно сплющивающейся голове, но периодически останавливался, речитативом бормоча какую-то ритмическую абракадабру, после каждого куплета из-под его ног растекались золотисто-голубые круги, а иногда золотисто-голубой сноп света окутывал Даруму, после чего у того с лица и рук исчезали порезы от когтей.
— Ну вот, — сказал Дарума, когда зомби рухнул к его ногам. — Еще десять раз по столько — и эту часть площади очистим, для прохода хватит. А что за дебафф ты него повесил?
— Сглаз.
— И что он делает?
— Не знаю, кажется, слегка портит врагу удачу. Делает его более несчастливым.
— Ну, вешай тогда и дальше. Может, они станут настолько несчастными, что будут чуть больше денег давать?
Как и опыт с убийства, деньги из мешка с лутом распределялись автоматически — эта троица принесла мне шесть с половиной серебряных. Я также смог увидеть, что Дарума забрал с трупов две бутылки трупной слизи, некую «копоушку», могильного червя и головастика.
— Трэш-лут потом поделим, — сказал он. Никто возражать не стал, и я тоже.
Вторую партию с поля вытащил лучник, всадив стрелу в полуизъеденную ягодицу мелкого зомби. С этими разделались столь же эффективно и разумно, как и с первой.
— Так, — сказал Дарума. — Хорошо бы тех, с колокольни сперва снять, они могут прицепиться к следующей группе, шестеро, не исключено, нас разложат.
— Далековато, — сказал лучник. — У меня пока рабочая дистанция- тридцать шагов, а тут — все сорок, высоко сидят.
- Может, криком копья шибанешь, Серег?
— Не добью.
— Ладно, ждем тогда откат моего камня — еще две минуты.
— Я могу, — сказал я — У меня приворот есть, он за пятьдесят шагов точно работает.
— Хм… ну, давай попробуем.
Несколько торговцев после печального перерождения забрались на колокольню, на самый верх, и прыгали там бесстрашно прямо по скользкому куполу — присоски у них что ли на лапах? Я кинул приворот на одного.
— Черт, нубас, на мелкого надо было. Как я с тебя ща предводителя сниму⁈
— Ну все. Он от него уже глаз оторвать не может!
— А скоро не сможет оторвать зубов!
— Куда бежишь! Не вздумай дергаться, ты сейчас всю улицу нам сзади заагришь!
— Стоять, я сказал!!
Я послушно застыл в конце арки, хотя паника гнала меня улепетывать со всех ног. Когда громадный труп со скрежетом и шипением прыгнул в арку, Дарума со всей дури метнул в него щит, щит расквасил половину головы зомби и бумерангом обратно вернулся в руки воина. Зомби обернулся на Даруму, проскрежетал, обещая тому что-то весьма прискорбное в ближайшее время, и кинулся убивать меня. И убил. Быстро и больно — просто пихнул мне лапу в живот и вырвал оттуда кишки, как гирлянду сосисок — кажется, до того, как умереть, я потерял сознание. Чернота.
«Вас убил Кижский упырь. Потеряно Кружка. Потеряно Блин с мясом. Потеряно 50 очков опыта. Вы находитесь в группе и можете быть воскрешены соратником. Воскреснуть на кладбище? Ждать воскрешения на месте?»
— Ну ты и ватный все же, чувак. — с одного удара улетел. — сказал Дарума.
Я приподнялся — оказывается, я лежал в начерченном углем круге с непонятными закорючками местами по окружности. Кроме того, у меня на груди дымилась кучка вонючих куриных перьев — витязь-волхв как раз поднимался с колен, докурлыкивая последние фразы своих заклинаний.
Новая рубаха была залита черт знает чем и располосована чуть пониже карманов. Я поднял выпавший из меня лут и встал.
— Извините!
— Да не, норма! Не ломанулся нам паровоз мобов цеплять — уже молодец, на десятом уровне панике вообще сопротивления нет. А упырь-лидер прилично страхом шарашит — даже я порой хочу обделаться. Но, в общем, ты пока свой приворот подальше с панели убери — на всякий случай.
— Скажите, а вам очень больно, когда вас бьют?