— Как ты дозвонилась до меня?
— Звонила-звонила, и дозвонилась. — Трубка захохотала Гошиным голосом.
— Какой сегодня день?
— Четверг, Кларисса, четверг! Ты спишь уже третий день!
— Третий? — Клара от возмущения проснулась окончательно. — Но прошло не больше пятнадцати минут!
— Во сне? А ты думала заснешь как медведь на зиму и все это время проведешь на курорте? Ха-ха-ха! — радостно хохотала Гоша, и Клара, вспомнив про взлом правительственного замка и книгу, закипела. Чему это она так радуется? Потом вспомнила ее вопрос про деньги.
— Деньги? Ты спросила про деньги?
— Да деньги. Не таюны, Клара, настоящие деньги! Из бумаги, с водяными знаками! Красные, можно зелёные, с портретами. А лучше, если это будут монеты времён Королевы Анны, что показывала нам в детстве бабуля Гретхен. Таюнами ты никого не удивишь!
— Монеты, — пробормотала Клара растеряно. — Когда это было… Я вообще не знаю, есть ли у меня такое… А кого это ты собралась удивить «настоящими деньгами»?
— Слесаря, Кларисса! — радостно кричала в трубке Гоша. — Я его нашла!
Слесарь? Сердце отчего-то скакнуло и забилось робким зайцем. Слесарь — это хорошо! Это не полицмаг! Четверг, значит? И она до сих пор дома, а не в казематах полицмагии? Значит, обошлось! Обошлось! Боже мой!
— Боже мой, Гошенька! Какая радость!
— Он готов прийти и провести осмотр, когда ты будешь готова его принять.
— Осмотр? Кто готов? Куда прийти? — не поняла Клара.
— Да слесарь, же, господи! Батарея твоя, в кухне!
От радости Клара села бы прямо на пол, не поднырни предупредительный пуфик хозяйке под зад. И наконец-то до нее дошло, о чем говорила Гоша.
— Настоящий слесарь? Не с дивными пассатижами, с настоящими? Ты уверена? Не аферист?
— Да нет же, не аферист, проверенный человек! Найди монет, сколько сможешь. Он не берет таюнами. Пошарь в бабушкиных закромах, наверняка что-то осталось.
— Где ж т-ты его?… От-ткуда? — от волнения и ощущения полноты вернувшейся жизни Клара начала заикаться.
Трубка затряслась от смеха, выпрыгнула из рук и закачалась на упругом, свёрнутым в тугие колечки, проводе.
— Погоди, — крикнула она трубке, — я сначала в Жилкоммаг схожу.
— Только время потеряешь, Кларисса!
Клара хотела было уже положить трубку на рычаги, но вспомнила про самое главное.
— Гоша! А как с … ну сама знаешь с чем. Ты сожгла то, что я тебя просила?
В трубке воцарилась тишина и на миг Клара испугалась, что она вот так открыто спрашивает, а вдруг Гоша ответит, как есть? Вдруг она не сожгла эту проклятую книгу, и она до сих пор лежит у нее дома?
— Да, Кларисса, твоя просьба выполнена, — тысячи тонн тяжкого груза упали с плеч Клары, она вздохнула с облегчением. Однако, что с Гошиным голосом? — Кто-то сделал это до меня, — Гоша говорила так, словно речь была о безвременно ушедшем глубоко близком человеке.
— При встрече расскажешь, — остановила Клара поток слов, готовый вылиться в эфир и положила трубку.
Обошлось! Обошлось! — пело сердце Клары, хотя червячок беспокойства еще подтачивал — слишком мало времени прошло, слишком расстроенный голос был только что у Гоши. Но обошлось же!
Ах! Как хорошо жить!