Лучи утреннего солнца, отражаясь от окон дома напротив, проникали сквозь оранжевые занавески и освещали кухонный стол. Голова Клары лежала аккурат в солнечном ореоле. Зажмурившись, она встала и, когда солнечные зайчики перестали плясать перед глазами, выглянула в окно.
— Тишина? — спросила она у радио.
— Тишина, — ответило оно эхом.
В душе Клары затеплилась надежда.
Если бы полицмаги нашли ее, то они уже без сомнения пришли бы за ней. Прошло — она посмотрела на настенные часы — почти сутки. С каждой минутой ее магия на правительственном замке таяла. К полудню распознать, чья она, будет уже невозможно.
Тревога отступила, и теперь Клара почувствовала накрывший ее откат в полной мере. Болело все — каждая мышца, голова гудела чугуном и кружилась, мутило.
«Надо поспать», — подумала она и посмотрела на фотографию бабушки, что стояла на столе в черной ажурной рамке на кухонном столе с самого дня похорон. Клара по привычке вгляделась в гордые черты лица, плотно сжатые тонкие губы и глаза, от которых разбегались в стороны смешливые морщинки. Бабушка не одобрила бы ее затеи. Но и от воровства на заброшенных фабриках она тоже не пришла бы в восторг. Так чего уж теперь.
— А как бы ты поступила на моем месте? — спросила она у фотографии.
— Пошла бы в баню, — ответил Николаша за бабушку, как это частенько бывало, и, как всегда, оказался прав.
Однажды, когда Клара была еще совсем ребенком, бабушка притащила ее в деревянную избушку на краю пригорода, заставила раздеться и потеть в жарко натопленной крохотной комнатке, а потом била веником. Не больно, но от этого было еще жарче. Клара не понимала, за что она ее наказывает. Но бабушка утверждала, что это не наказание, а забота о ее здоровье.
— Без бани бурлак пропал, — говорила она.
— Вот пусть бурлаки в ней и моются, — плакала маленькая Клара, упревшая вконец.
Но бабушка вместо того, чтобы отпустить ее, рассказывала какие-то истории про бурлаков, которые в древние времена тянули баржи.
— Не было такого, — возражала Клара.
Но бабушка только благодушно махала на нее рукой, мол, что с тебя взять, дурочка, и снова била веником.
На следующие попытки сводить ее в баню, Клара закатывала истерики, и, наконец, к ее облегчению, бабушка отступилась. Но сама каждую субботу уезжала и возвращалась разомлевшей, доброй и помолодевшей.
— Нет, Николаша, — твердо сказала Клара. — Только не баня. У меня свои способы.
Она подняла трубку новенького красного телефона и четко произнесла: “Жилкоммаг. Отдел сновидений”. Трубка тут же ответила:
— Отдел сновидений. Что желаете, фрау Райхенбах?
Клара закрыла глаза и начала перечислять:
— Море с водой в тридцать градусов, солнце, песок, дельфины, пальмы, шезлонг, яхта, вилла, спа, семифредо, чтобы никаких туристов и… тайский массаж.
— Пятьдесят семь тысяч сто восемьдесят таюн, — бойко ответила трубка. Улыбка сама собой сползла с лица, и Клара больно прикусила губу — живодеры! — Единовременным платежом или оформим кредит?
— Погодите, погодите, — заторопилась Клара, пока эта нахалка не повесила на нее ярмо. — Почему так дорого?
— Температура воды под заказ…
— Убирайте… Температуру убирайте, — перебила ее Клара.
— Тогда море может быть некупабельным.
— Пусть, — ответила Клара, решив, что все равно плавать она не умеет, а ноги помочить можно и в… как она сказала? Некупабельном? — Что еще?
— Дельфины и пальмы — воспроизводство живой природы во сне…
— Их тоже. И шезлонг… — В конце концов, зачем действительно нужны дельфины? Клара видела их на картинке и всегда сможет представить, что они плавают там, в море. Не будет же она их ловить, в самом деле. И пальмы. Они не дают тени, это всем известно. Да и не нужна ей тень. Ей нужно солнце, а это к живой природе не относится. Посидеть на раскаленном песочке куда приятней. — И яхту, — добавила она и тут же пожалела. Но было поздно.