Когда воин подошел поближе, Матвеев разглядел, что у него было суровое решительное лицо с проницательными черными глазами, высокими скулами и узкими губами. Аккуратно подстриженные черные усы и борода дополняли образ военачальника. На вид ему можно было дать не больше двадцати пяти-двадцати восьми лет.
Несколько мгновений воин смотрел на Сергея, а потом позвал кого-то:
— Ченегрепа!
Из свиты полководца вперед вышел человек пожилого возраста в потертой войлочной шапке на голове, из-под которой до плеч спускались черные волосы с сединой. Он был одет в длинный потрепанный красный халат и обут в поношенные сапоги.
Полководец произнес несколько фраз по-тюркски, адресованных старику. Тот, очевидно, был переводчиком, потому что обратился к Сергею на старославянском языке с небольшим восточным акцентом:
— Ты кто еси будещь такой и пошто в стан кыпчакский пришель?
«Так, значит это все-таки кыпчаки, половцы по-нашему», — про себя отметил Серёга, а вслух сказал:
— Аз есмь инок-отшельник, живу в скиту на Святых горах, сюда прихожу иногда тело омыть и водицы чистой ключевой испить.
— А биться где так научилься?
— Был у меня духовный отец, в прошлом ратник у русского князя, и он меня и научил искусству боя, дабы наш скит от людей лихих боронить. К моей вящей печали, умер он два лета назад, и с тех пор я сам.
— Что это у тебя в одежде нашли? — сказал Ченегрепа, показывая Матвееву его «Нокию».
— Это камень, который я нашел в святых пещерах — мой талисман. Он приносит удачу мне и несчастья тем, кто его у меня желает отобрать.
Старый Ченегрепа брезгливо бросил к его ногам телефон и перевел молодому вождю слова Матвеева. Тот задумался на пару мгновений, а потом еще что-то сказал переводчику.
— А пошто одет ты не по-иночески, где твоя риза черная? — снова спросил Ченегрепа.
— Про то не ведаю, оставлял я её на берегу, и может быть унесло ее течением быстрым или стащил тать недобрый.
Ченегрепа перевел сказанное. Вождь кивнул и сказал пару слов.
— И еще хан вопрошает тебя. Чему ты обучен и какой от тебя еси толк, кроме молитв вашему Богу?
— Грамоту разумею, книги церковные читать могу, песни могу петь богослужебные и просто для развлечения.
Пока хан и Ченегрепа совещались, Серёга мысленно поблагодарил свою бабушку, вместе с которой он с детства ходил в храм, и даже последние пять лет был пономарём, что помогло ему освоить тексты на церковнославянском. Кстати, хоть Сергей и был «ребенком» своего времени, это было, пожалуй, единственное, что его отличало от большинства сверстников.