Лицо моё просветлело, когда я наконец-то узрел прекрасные очертания белого фарфорового друга…
И уже взялся за ремень штанов, когда в дверь постучали.
— Войдите! — чуть не закричал я по привычке, но вовремя прикусил язык.
Стучали не в дверь комнаты. А в дверь ванной.
— Макс, — слава Люциферу, это была Патриция. — Макс, ты там?
Дверь начала приоткрываться…
— Да?.. — подскочив к двери, я сам распахнул её.
В КАКОМ УГОДНО виде я готов предстать перед девушкой. Но только не писающим.
— Хочу извиниться за своё поведение, — Патриция искательно заглянула мне в лицо.
— Я тебя прощаю, — великодушно улыбнувшись, я попытался прикрыть дверь.
— Но ты же видел мою маму. Она кого угодно доведёт до…
— Согласен. Теперь я понимаю, почему ты не хотела возвращаться, гораздо лучше.
— Оргазма, — не слыша меня, продолжила Патриция. — Она такая красивая, такая… чувственная. Мне никогда не сравниться с ней, великой жрицей Иштар.
Я незаметно сжал челюсти. Терпеть становилось всё труднее, жидкость уже плескалась в районе глазных яблок.
— Ты тоже красивая, Патриция, — выдавил я непослушными губами. — По-своему, конечно. Ну знаешь, как говорят? Не бывает некрасивых женщин…
— Бывает мало выпивки, — мрачно кивнула Патриция.
— Нет, я не то хотел сказать…
— Да ладно, — девчонка наконец-то отпустила дверь. — Я поняла. Извини, что мама приняла тебя за моего парня. Сейчас я пойду, и всё ей объясню.
Мне ОЧЕНЬ хотелось крикнуть: — Рад за тебя! — А потом захлопнуть дверь и наконец-то…
Но я этого не сделал.
Собрав волю в кулак, я шагнул из ванной в комнату, поймал Патрицию за плечи и притянул к себе.
— Не надо ей ничего говорить, — прошептал я на ухо девчонке. — Пускай она так считает и дальше. А мы постараемся её в этом не разубедить…
И я её поцеловал.
Если вы знаете ДРУГОЙ способ быстро и эффективно поднять девичью самооценку — рад за вас.
Глава 7
Поцелуй оказался… познавательным.
Внезапно и совершенно неожиданно, я понял, что он мне очень нравится. Губы у Патриции были влажными, слегка солоноватыми и такими чувственными…
Я обнял её ещё нежнее, готовясь перейти к третьей базе… когда её руки упёрлись мне в грудь и с силой толкнули.
— Макс, что ты делаешь?
Я с трудом восстановил равновесие. Голова кружилась, перед глазами прыгали звёздочки.
Может, на её губах был наркотик?
— Ну?.. Отвечай! — к моему великому удивлению, поцелуй не сделал Патрицию счастливой. Скорее, расстроенной. А точнее, злой, как дикая росомаха.
— Дак я это… — язык заплетался, мысли разбегались, как испуганные тараканы. — Ты же говорила… Ну, что ты меня…
И тут я получил пощечину.
В голове взорвался новый ворох звёздочек, но на этот раз они не были такими уж милыми, и не сопровождались пением птичек.
— Ты что, с ума сошла?..
— Это ты сошел с ума, — Патриция отвернулась. Плечи её поднимались и опускались, кулачки были сжаты. Я на всякий случай отошел подальше, и встал так, чтобы между нами был массивный стол с букетом цветов. — Ты мне ОБЕЩАЛ никогда не упоминать то, что я…
— Да, но…
— Надеюсь, ты понимаешь: то, что ты ко мне пристаёшь, вовсе не помогает мне справиться с… проблемой!
— Ты говоришь так, словно это болезнь.
Признаюсь честно: я такого не ожидал. Я что хочу сказать: в последнее время я привык, что девчонки САМИ на меня прыгают. Всё, что мне нужно — это мило улыбаться и быть самим собой.
И самое главное: все оставались довольны! И я, и они…
— Так и есть, — кивнула Патриция. — Секс — это зависимость. Как любовь к сладкому, например.
— Что плохого в любви к сладкому?
— Потеря фигуры, например. Диабет. Прыщи…
— Ты боишься прыщей? — я осторожно обогнул стол и подошел к Патриции. А потом нежно взял её за плечи и развернул к себе. Провел пальцем по щеке… — У тебя прекрасная кожа, — сказал я. — Такая шелковистая, такая… прохладная.
И вновь меня оттолкнули. Не так радикально, как в первый раз, но всё равно обидно.