Они мчались вперед, то и дело врезаясь в разноцветные вихри кружащихся листьев. Все выходные Уолтер неизменно проводил в своей загородной резиденции, а добираться до нее было просто наслаждением, особенно осенью, когда движение становилось не таким интенсивным, как летом, и безрассудство вроде превышения скорости вполне допускалось.
— Наверное, я должна тебе признаться, — заговорила Лори. — Я очень нервничаю!
— С чего бы это? — удивился Джини.
— Ну, просто я волнуюсь. Мне так хорошо с тобой, и я не хочу, чтобы все это кончалось. Мне нравится быть с тобой.
Джини хмыкнул и, усмехнувшись, заметил:
— А может, и не стоит рвать наших отношений, а?
Лори печально покачала головой.
— Все равно рано или поздно это произойдет. Что бы ни случилось. В любом случае наши отношения прервутся.
Джини взял в рот сигарету и нажал на прикуриватель, вмонтированный в приборную доску.
— Послушай, не надо так пессимистически смотреть на вещи, — посоветовал он девушке. — Старайся жить сегодняшним днем. Нечего загадывать на кофейной гуще. Будущее само явится, когда нужно, не волнуйся.
Лори промолчала. Из динамиков доносилась песня «Куда пропали все цветы?»
— Надо все время думать о будущем, Джини, — серьезно возразила Лори, — и не забывать о нем. Иначе мы не выкарабкаемся живыми.
Джини, наконец, прикурил сигарету и выпустил облачко голубоватого дыма.
— Ты заговорила прямо как твоя матушка, — съязвил он.
— Ну и что же? — Лори пожала плечами. — Это вполне естественно. Я ведь ее дочь.
Добрый час добирались они до виллы Уолтера. Само здание представляло собой своеобразное белое строение, сооруженное по уникальному проекту какого-то запредельно оригинального современного архитектора. Перед домом находился большой пруд, всю поверхность которого покрывали сейчас медленно скользящие по воде листья, а довольно обширный задний дворик давал возможность наслаждаться панорамой туманной бесконечной долины, обрамленной у горизонта лесом.
Почти все гости уже собрались, и стоянка перед домом оказалась забитой яркими и сверкающими лимузинами. На красном кирпичном мангале уже подрумянивались отбивные, и оттуда доносился восхитительный аромат жаркого. Тут же стоял и сам Фарлоу, облаченный в одеяния шеф-повара, в колпаке и желтых подтяжках. Уолтер вспотел, он беспрестанно хихикал и пытался каждому всучить отбивную на влажной тарелке.
Джини припарковал свой «нью-йоркер», и они направились к заднему дворику, где собрались гости. Кейлер не без удовольствия заметил, как головы присутствующих мгновенно повернулись в их сторону. Тут же раздались одобрительные посвистывания. Лори в своем элегантном костюме сафари, как и предполагал Джини, сумела произвести на собравшихся потрясающее впечатление. На что Кейлер и рассчитывал.
Они степенно продефилировали через весь дворик, и, наконец, сам хозяин выступил им навстречу.
— Джини! Как я рад, что вы все-таки смогли приехать. Извини, не могу пожать тебе руки — мои все в жире.
— Познакомьтесь, это Лори, — представил Джини свою спутницу. — Моя новая бесценная знакомая.
Уолтер коснулся пальцами колпака.
— Приятно познакомиться, Лори, — игриво произнес он. — А какие вы любите отбивные? Сильно прожаренные или не очень?
Лори мельком глянула на Джини, а потом внимательно посмотрела на Уолтера.
— Ну-у… — протянула она, — я люблю, чтобы они были не совсем жареные.
Уолтер усмехнулся:
— А поточнее? Что значит «не совсем»?
Лори облизнулась.