Джини так здорово разнервничался, что, вернувшись домой, в несколько глотков осушил кувшин с коктейлем прямо из горлышка.
— Тебя Уолтер разыскивает, — прервала его мысли Мэгги. — Он не в восторге от твоего последнего отчета.
Не поднимая глаз, Джини закурил и отметил про себя, что это уже пятнадцатая сигарета за день.
— Если Уолтера что-то не устраивает в моем отчете, — вспылил он, — пусть сам явится сюда и скажет мне об этом лично.
— Какая муха тебя укусила? — нахмурилась Мэгги. — Забастовка?
— Нет, — буркнул Джини. — Просто сегодня понедельник — день тяжелый, а впереди еще целая рабочая неделя.
Мэгги покосилась на пачку нераспечатанных писем, за которые Кейлер еще даже и не садился, и ядовито заметила:
— Ясненько. Девочка оказалась не такой покладистой, как ты предполагал?
Кейлер нацарапал на полях какого-то документа очередную колонку бесконечных цифр.
— Что-то вроде этого. Ее тайны в один прекрасный день просто доконают меня. Ну и как, удовлетворил я твое любопытство?
— Не понимаю, что с тобой творится.
Кейлер откинулся на спинку своего крутящегося кресла и потянулся. Потом взглянул в окно. Тяжелые тучи сгустились на горизонте, предвещая близкую грозу. А в конторе, несмотря на ранний час, уже включили свет, отчего настроение Джини совсем упало — он то и дело ловил себя на мысли, что уже вечер и отдых не за горами.
— Если тебя это, конечно, волнует, я капитально запутался, — грустно продолжал Джини. — Она уверяет, что любит меня, сама же не позволяет даже объятий, а уж мои поцелуи переносит с таким стоическим выражением лица, будто я ее пытаю. Когда я теперь увижу Лори… Я спросил, отчего все у нас так происходит, а она снова за свою старую песенку, мол, это тайна, выдать которую — значит обречь меня на страшную опасность.
— Неужели она так сильно запала в твою душу, что ты не можешь плюнуть на все это и подыскать более сговорчивую кандидатуру? — опешила Мэгги.
— Как это?
— Да очень просто. Меня изумляет, с каким спокойствием ты сносишь все ее выходки. Это на тебя так непохоже…
— Сам диву даюсь, — признался Кейлер и вздохнул. — Она мне действительно очень нравится. Скорее всего я влюблен, причем безнадежно.
— Даже так.
— Ну не принимай это так близко к сердцу, Мэгги, — спохватился Джини, заметив, что она расстроилась от его слов. — Ты ведь сама говорила, что так рано или поздно случится. Правда?
— Верно, — грустно улыбнулась Мэгги. — Просто я не хочу, чтобы ты страдал.
— Мэгги, мне уже тридцать два года. Пора и за ум браться.
— Ты без конца напоминаешь мне о возрасте, Джини. Это уже смахивает на бестактность.
Джини не мог сдержать смеха.
— Ну^ка, убирайся отсюда, пока я не женился на тебе, — попробовал он отшутиться.
Мэгги уже собралась было покинуть кабинет, как вдруг раздался телефонный звонок, и Джини снял трубку.
— Мистер Кейлер? — раздался голос дежурной. — Вас просят к телефону Какая-то женщина по фамилии «Сампл» или что-то вроде того.
Сердце у Джини учащенно забилось, когда он вдруг сообразил, что звонит, по всей видимости, мать Лори. Миссис Сэмпл разговаривала с сильным французским акцентом, вот почему дежурная девушка не совсем правильно расслышала фамилию.
— Ну хорошо, — неуверенно произнес Джини. — Я поговорю с ней. Соедините, пожалуйста.
Голос миссис Сэмпл звучал совсем близко, и Джини даже почудилось, будто она стоит рядом и нашептывает ему на ухо. Уверенная и искренняя интонация завораживала: так разговаривала его собственная мать.
— Джини? Здравствуйте. Ну как, заживает ваше плечо?
— Добрый день, миссис Сэмпл. Все в порядке, спасибо. Вы просто дока по части наложения швов. Интересно, что помешало вам стать профессиональным хирургом?
— Подобная процедура не Бог весть какая сложная. Меня научил врач, это было давно, когда я жила в Турции. Думаю, вы переоцениваете мои способности, не исключено, что шрам все-таки останется.
— Ничего страшного, шрамы украшают мужчин. А как дела у Лори? — поинтересовался он.
— С ней все в порядке, — сообщила миссис Сэмпл.