Глава 6
— Твою ж мать! — вырывается у меня, хотя в голове куда более нецензурные фразы, но в церкви неповадно ругаться.
— Кто там еще пожаловал? — хмурится отец Прокофий и подходит к окну, смотрит, переводит взгляд на меня: — Что-то ты сильно напрягся, Леонид. Не по твою ли это душу?
— Боюсь, что по мою, — вздыхаю я.
Сам же уже продумываю, как вывести их из церкви и поджечь ко всем чертям.
— Не боись, — покровительственно заявляет вдруг отец Прокофий. — Стой здесь, молчи, не шевелись и ничего не трогай.
— Где здесь? — не понимаю я, снова гляжу в окно, Волна и Элла уже поднимаются на крыльцо.
— Да здесь, не шевелись, — хмуро говорит отец Прокофий и, сказав это, словно какой-то маг и волшебник плавным жестом проводит рукой от моей головы до ступней.
Я, конечно же, сначала ни черта не понимаю, пока взгляд не натыкается на собственные руки. Точнее — на их отсутствие. Ног у меня, кстати, тоже нет. Точнее — я их чувствую, но не вижу. Обалдев, осматриваю себя и выясняю, что теперь я невидимка.
Вот это дела! А отец Прокофий оказывается далеко не так прост.
Элла влетает в церковь, следом за ней входит Волна. Стриж разъярённо окидывает взглядом помещение и останавливает его на Васе.
— Это тот мальчик, что с ним был? — в сомнении поднимает брови Волна.
— Да, точно он, только чистый, — злобно тянет Элла, а затем поворачивается к отцу Прокофию. — Где он? Где это чертов лутум, который его привел?
Прокофий хмурит брови, окидывает Эллу неодобрительным взглядом и грозно говорит:
— Входя в храм Божий, принято креститься трижды. А женщине неугодно в таком неподобающем виде вообще заходить в церковь.
— Слушай, дед, вот вообще не до твоих приколов сейчас, — отвечает Волна. — Это лутум, что тебе мальчишку привел — он опасен. Он сверхчеловек и преступник! Автобус у нас угнал, мою напарницу очень обидел, охранника и водителя избил.
«Когда это я их охранника и водителя избивал?!» — возмущаюсь я про себя.
— Он пришел, и сразу ушел, — отвечает Прокофий. — Мальчишку мне оставил — и был таков.
— А куда пошел, в какую сторону? — спрашивает Элла.
— Да не знаю я! — возмущенно восклицает отец Прокофий.
— А с мальчиком что? Почему он голый? — С подозрительностью спрашивает Волна, косясь на Васю.
— Крестил я его? Что такого? — отец Прокофий спешит натянуть на Василия рубаху, в которой он буквально тонет, затем с негодованием спрашивает сверхов: — Или партия уже и крещение запретила?
— Да нет вроде, — растерянно говорит Волна.
— Мы мальчика забираем, — тут же грубо вклинивается в разговор Элла.
— Это еще с чего вдруг?! — с угрозой в голосе вопрошает отец Прокофий. — Я в ваш рассадник греха и блуда его не отдам! Мой сын это, понятно вам?
Элла и Волна, опешив от гнева батюшки, даже не находят что говорить. Наконец, Элла берет себя в руки и спрашивает снисходительно:
— Да зачем тебе ребенок, отец? С ним мороки много, а этого еще и лечить нужно.
— Ничего, вылечу, выхожу, воспитаю, — недовольно поджав губы, отвечает он ей.
Элла, сузив глаза в насмешке, несколько секунд смотрит на Прокофия, затем спрашивает:
— Не против, если я тут осмотрюсь быстренько? Хочу убедиться, что его тут точно нет?