На доли секунды я даже решаю, что он настоящий, пока до меня не доходит, что это и есть худший кошмар Зарубы.
— Ты че, мразь? Кинуть меня решил? Подставить? — злобно говорит Кузьмич, грозно надвигаясь на него.
— Я?! — в ужасе спрашивает он. — Да как бы я мог? Да я бы ни за что?!
Казачинский, который немного пришел в себя, с подозрительностью косится на Зарубу и начинает дергаться на стуле, пытается выпутаться.
— Что с ним? — тихо спрашивает Вова, словно бы я могу ему ответить.
«Уводи отсюда гостей», — отдаю мысленный приказ.
Но, черт бы его побрал, приказ не работает. Совсем забыл про счетчик в десять минут. Остается надеяться, что Вова сам сообразит. Но он, как назло, тупит, таращиться на Зарубу, держит его на мушке и не понимает, что делать.
Вдруг в комнату влетают трое крепких парней. Сначала я уже было радуюсь, что это подмога Бессонова, но куда там?
— Ну наконец-то! — облегчено выдыхает Казачинский. — Уберите этих утырков!
Здесь Вова соображает быстрее, и начинает стрелять в подоспевших на помощь Казачинских братков. Те стреляют в ответ.
Заруба тем временем вообще не замечает, что происходит вокруг, он слишком занят оправданиями перед кошмарным Кузьмичом. По сути, Вове приходится отдуваться самому.
Выстрелы летят в нашу сторону, Вова прыгает за перевернутый стол, одна из пуль по касательной задевает плечо, но это замечаю, кажется, только я.
Долго от троих вооруженных он укрываться не сможет, быстро активирую трезубец и поджигаю одному из Казачинских штанину. Это отвлекает внимание и остальных.
Чтобы сильно не расслаблялись, поджигаю одежду на других.
Вова осторожно выглядывает из-за стола, когда начинается переполох, оценивает обстановку и начинает быстро уходить к выходу.
Кошмарные видения Зарубы подходят к концу, но происходящее его настолько деморализовало, что он просто стоит и в непонимании таращится на пытающихся потушить себя Казачинских.
Когда одному из них все же удается справиться с огнем, он без раздумий несколько раз стреляет в Зарубу, а после несется к своему боссу. Заруба несколько раз дергается и сползает на пол.
Кто-то из гостей догадывается, что пора делать ноги, и потихоньку гуськом начинает покидать комнату. Тем же самым занят и Вован.
Но уйти из дома он не успевает. Только он подходит к выходу, как перед ним оказываются двое.
— Вы что здесь делаете? — удивленно спрашивает Вова.
С этими ребятами он явно знаком, и кажется, даже я одного из них узнаю, видел на заводе.
— Кузьмич нас послал за вами, на случай, если вы не справитесь, — сухо говорит один из них, а второй добавляет:
— И как мы видим, ни хрена вы не справились. Собрался сбежать, Чернышевский?
— Ты чего, Ждан? — возмущается Вова, но тот вместо ответа резко хватает его за плечо и разворачивает в сторону столовой, где проходило торжество.
— Нужно закончить, то что начато, — грубым напористым голосом говорит он, подталкивая его вперед.
Казачинские тем временем уже успевают развязать своего главаря, а гости почти все сбежали. Остался только убитый Зарубой толстяк лежать в луже крови и раненая старуха уткнулась лицом в пол, но еще шевелиться. Видимо, сил уйти самостоятельно у нее нет.
Братки направляют оружие друг на друга. Вова первым уходит за стену, его примеру следуют и остальные.