Глава 13, (в которой исчезает, а затем снова появляется певица)
Утром Полина поняла, что она проспала всё на свете и уже давно наступил день.
То есть, поняла она это, когда взглянула на часы и увидела, что стрелки подползают к одиннадцати. За окном же было как-то темновато, сумеречно. Она вылезла из-под одеяла, подошла к окну и открыла ставни.
Облака висели над морем, и неподвижная поверхность воды казалась серебристо-серым зеркалом. Ни один, даже самый лёгкий, ветерок не тревожил висящей над морем лёгкой дымки. Присмотревшись, Полина разглядела, что это мельчайшие капли дождя, которые, кажется, истаивали в воздухе. Впрочем, листья деревьев в саду были мокрыми, а на дорожках красовались вполне убедительные лужи.
— Похоже, это надолго… — пробормотала Полина, и отправилась умываться.
Леди Камилла допивала кофе. Она расположилась на террасе в плетёном кресле, смотрела на дождь и о чём-то думала. Появление подруги, видимо, вспугнуло её мысли, она повернулась и приветливо улыбнулась.
— Надо же, какой сегодня день странный, — проговорила Камилла. — Я и не думала, что в июле на Керкире может быть такая погода.
— Даже и хорошо, — со вздохом отозвалась Полина. — Поплавать это не помешает, а потом сяду работать. Надо браться за учебный план к грядущему семестру. А Юра где?
— Отправился на виллу «Маргарита» к приятелям, юным Манолакисам.
— Позавтракал? Ох, глупый вопрос — ну конечно же, он позавтракал! И похоже, его идея изучения эллинского… э-э-э… увяла.
— Нисколько, — леди Камилла усмехнулась. — Он сообщил, что будет изучать язык в разговорах с его носителями.
— Вот как…
Решительно, Полина не узнавала своего племянника, мальчика умного, но слишком впечатлительного. Каждое новое впечатление затмевало предыдущее, и увлечения Юры сменялись стремительно.
Она налила себе кофе, положила на свежий хлеб довольно толсто отрезанный кусок окорока, ещё один ломоть хлеба намазала густой розовой смесью под названием тарамосалата[9], осмотрела получившийся натюрморт и удовлетворённо вздохнула.
Какое-то время на террасе слышен был лишь мерный шорох дождя да сопение маленького чёрного бульдога, спящего у ног хозяйки. Наконец леди Камилла нарушила тишину.
— Странно, — сказала она, откладывая газету. — Второй день не слышно рулад нашей дорогой соседки Сони.
— А вчера тоже было тихо? — переспросила Полина. — Я как-то не обратила внимания, такая была суматоха… с телом.
— Вот именно! И даже на эту суматоху не выглянула ни сама госпожа Мингард, ни её горничная. Уж горничная-то точно должна была проверить, в чём дело!
— Наверное, уехала в Керкиру, как обычно она и делает.
Леди Камилла покачала головой.
— Соня всегда репетирует днём, вне зависимости от погоды и обстоятельств. Так что она, скорее всего, уехала с острова.
— Жаль, если так, — Полина и вправду огорчилась. — Она мне нравилась.
— Надо будет спросить у господина Стоматули, — заключила леди Камилла.