Когда они со своим ворчанием скрылись в тумане, доктор Доу сказал:
— Но вы правы, Степпл: я позвал вас по делу.
— Я внимательно вас слушаю.
Доктор Доу поглядел на него. Степпл не выдержал и отвел глаза в сторону, будто бы заинтересовавшись пухлым господином, который с удобством устроился на скамейке напротив.
Человек на скамейке напротив, видимо, не считал, что сейчас не лучшая погода для праздного времяпрепровождения в парке и, закинув ногу на ногу, примостился у тумбы аудио-вестника. Засунув в щель монетку, он настроил рожок на гнутой трубе, поднеся его к уху. Внутри машины со звоном запустились механизмы. Цилиндр с записью свежего номера «Сплетни» завращался, игла опустилась на него. Тумба голосом прокуренного диктора стала зачитывать передовицу прямо в ухо слушателю.
Доктор Доу поморщился — он не любил, когда новости зачитывают, полагая, что таким образом редактор не просто вкладывает их в уши общественности, а словно вбивает их ей, этой общественности, в голову. К тому же он был убежденным газетным читателем и считал газетных слушателей людьми с ограниченным чувством вкуса. Это уже совсем сплетни какие-то, а не новости! Так он думал и совершенно не понимал, как можно получать удовольствие от подобного.
Попытавшись абстрагироваться от хмыкающего толстяка («Вот как, значит?», «Неужели?» и «Занятно…»), он вновь поглядел на доктора Степпла.
— Дело, которое меня к вам привело, связано с болезнью.
Молодой доктор наделил его удивленным взглядом, и Натаниэль Доу продолжил:
— Ко мне обратилась некая молодая особа. Жильцы в ее доме начали болеть. На первый взгляд недомогание, о котором идет речь, выглядело, как обычная инфлюэнца, но на поверку оказалось, что это не так, и болезнь лишь прикидывается инфлюэнцей. Я попытался разобраться, но столкнулся с определенными трудностями, когда отправился по адресу, указанному упомянутой обеспокоенной особой. Жильцы отказываются со мной говорить и заявляют, что у них есть свой врач, который их посещает. Они сказали, что это вы, Степпл.
При этих словах молодой доктор вздрогнул. Доктор Доу кивнул.
— Я так вижу, вы понимаете, о каком доме идет речь.
— Флоретт, двенадцать, — сказал Степпл. — Дом у канала. Впервые я побывал там, если мне не изменяет память, через пару дней после туманного шквала, около трех недель назад. В больницу поступила просьба прислать доктора, но прочие мои коллеги… вы знаете…
— Посчитали, что они выше того, чтобы самолично прийти к больным беднякам, живущим в какой-то… — доктор Доу вспомнил, как Джаспер назвал дом № 12, — дыре, и отправили вас. Знаете, как я называю подобный подход, Степпл?
— Я догадываюсь, сэр.
— Я называю его мерзостью.
Доктор Степпл вздохнул и покачал головой.
— Я лечу у жильцов с Флоретт ушибы, переломы, различные незначительные легкие недомогания, — сказал он. — Иногда они вызывают меня из-за сыпи или инфлюэнцы…
— Но сейчас это никакая не инфлюэнца.
— Вы говорили.
— Значит, они не вызвали вас на этот раз?
— Боюсь, что нет. Но почему вы считаете, что это не инфлюэнца?
Доктор Доу прищурился.
— Симптом. Был некий симптом, который выбивается из общей картины.
— Что же это?
— Зеленые слезы.
Доктор Степпл поглядел на него с удивлением.
— Именно, — кивнул доктор Доу, довольный произведенной реакцией. — Но это еще не все. Как я уже говорил, прибыв на улицу Флоретт, я не смог осмотреть больных, но зато я кое-что обнаружил.
Он достал из кармана крошечную склянку и вручил ее собеседнику. Тот поднес флакон к глазам. Внутри была обычная пыль, в которой перекатывались несколько чуть светящихся багряных искорок.
— Догадываетесь, что это? — спросил доктор Доу.
— Пыльца, полагаю.
— Вы правы. И знаете, откуда она?
— Полагаю, это пыльца Мисс Руби.
Доктор Доу кивнул.