Входом служили широкие прямоугольные ворота, в которые без труда проехало бы три телеги разом. У этих ворот не было калитки для пеших, не было даже створок – просто монолитная плита, лишь чуть выделяющаяся на фоне гладких, невесть из чего сделанных стен. Дроган только начал замедлять шаг, раздумывая, как миновать эту преграду – и тут же металлическая заслонка с протяжным скрипом поползла вниз, приводимая в движение скрытыми механизмами. Мужчина кивнул, будто и не удивлённый такой уступчивостью Чародея.
Он ожидал узреть нечто странное: мрачное капище с окроплённым кровью алтарём, лаз в подземные чертоги, а может, и врата прямиком в загробный мир. Но, поднявшись по пологому пандусу, рыцарь увидел лишь пустой зал. Серые стены, неяркий свет, льющийся с потолка. Напротив входа располагался широкий балкон, куда вели две лестницы, застеленные пыльными коврами. Под балконом стояло несколько скамей с высокими спинками; в круглых кадках когда-то росли маленькие деревца, теперь же из сухой земли торчали лишь их скрюченные скелеты.
Помещение слегка напоминало приёмный зал королевского дворца в Златограде – с поправкой на узорчатую лепнину, мягкий свет ламп, чистоту и живые растения в горшках у последнего. Обычно сердце Эмерии наполняли звуки неутихающей светской жизни – гомон голосов, шелест платьев, цокот каблуков, бряцанье фамильного оружия… Но Дроган навсегда запомнил зал другим – пустым, тихим, освещённым лишь солнечными лучами, сочащимися сквозь выбитые окна.
...В этот раз всё пошло иначе: Чародей обрушился на город, словно кара богов за бесчисленные людские грехи. Как пикирующий коршун, скатоподобная тварь упала с ясных небес на Вешейский дворец. Дроган в то время был в разъездах, за сотню миль от столицы; едва не загнав коня, спешил он обратно, но исправить случившееся был уже не в силах.
В Златограде царила паника, и даже снующие всюду гвардейцы не могли её унять – скорее, напротив, способствовали её распространению. Блуждающие в толпе россказни о горах трупов и сожжённых кварталах, конечно, не имели ничего общего с истиной. Чудище колдуна исторгло из чрева огонь лишь единожды, когда на крыше дворца вдруг ожили древние заговорённые самострелы, доселе принимавшиеся всеми за безвкусные скульптуры. Королевская династия не напрасно обустроила свою резиденцию в здании, оставшемся от Падших – всё, что создавалось древними существами, было наполнено сюрпризами. Но воля Чародея оказалась сильнее – огонь пожрал волшебные орудия, скат опустился на крышу дворца и колдун вошёл внутрь.
Королевская стража, лучшие воины Эмерии, не побоялись бросить вызов неведомому, но их клинки, мастерство и отвага оказались бессильны против чёрной волшбы. Вместе с ними погиб и Вильгельм III, самолично вставший на защиту своего самого дорогого сокровища. Всё тщетно: вскоре фигура, закутанная в тёмные одежды, вновь поднялась на спину своего зверя и исчезла в небе - но уже не одна.
…Пол в зале выложили чёрно-белой шахматной плиткой: когда-то гладкая и блестящая, теперь она потрескалась и была покрыта толстым слоем пыли, в котором едва угадывались старые следы – никто не ходил здесь много лет. В центре помещения, под серым мохнатым ковром, можно было различить сине-красную эмблему в круге – что-то странное и неприятное, вроде двух переплётшихся гусениц. Вполне подходящая эмблема для существа, живущего здесь.