Тот просить себя не заставил. И правда, тыквенная каша оказалась вкусна. Пеня налила парню полную кружку кваса, и себе налила и Кудате. И наконец, убедившись, что угощения съедены и понравились, сказала:
– Я сегодня о тебе слушала, теперь ты слушай. Ты о предках своих ничего не знаешь. Это плохо. Если рода своего не знаешь и традиций не имеешь, то и будущего не получишь.
– Почему это? – удивился Алексей.
– А почему невесты нет у тебя? – спросила маленькая хозяйка. – Такому парню и невесты не нашлось? Две руки, две ноги, голова на плечах, плечи широкие, ум на месте. Всё это добро твоё – мужа, но без жены пропадёт! За ненадобностью пропадёт, как кусок ткани атласной в грязь выброшенный. Вместо рубашки с вышивкой, только нитки гниющие останутся.
Алексей покачал головой:
– Не нашлась пока.
– А ты не ищешь, – строго сказала Пеня. – Ничего не ищешь. Как перекати-поле мчишь. Донесёт тебя ветер до обрыва и сбросит. А невеста твоя несчастной останется. Она ведь ждёт тебя.
Алексей вздрогнул. Маленькая хозяйка, будто тонкой струны в душе коснулась. Казалось, он и звук услышал.
– Откуда знаешь? – спросил парень. – Откуда знаешь, что ждёт?
Пеня запустила руки в карман своего фартука и вытащила на свет нитку красного бисера.
– Возьми-ка, – сказала она.
Алексей подставил руку. От бисера исходило тепло и едва заметное свечение. От него по ладони побежали красные искры, а нитка притянулась к линии сердца и легла точно в ложбинку.
Пеня улыбнулась:
– Видишь? Есть невеста. Искать её надо. Проснись теперь, завтра договорим. Помощника тебе поищем пока.
Алексей удивлённо взглянул на маленькую хозяйку.
Она засмеялась и вдруг дунула на него:
– Проснись.
Ветерок сдул парня на печку. Звуки утра нагрянули со всех сторон.
– Я с института так не просыпал! – возмущался Игорь. – Это ж надо, время восемь утра, солнце светит прям в лицо, а я сплю!
Все уже собирались к завтраку. Катерина Сергеевна наливала чай, накладывала глазунью по тарелкам, Сураев нарезал хлеб.
Алексей едва не слетел с печи, как торопился спросить. Надо было «доброе утро» сказать, а он выдал:
– Что такое «локсти»?!
– Ой, кто нарисовался, я уж забыл про тебя, – засмеялся Игорь, пропустив мимо ушей вопрос. – Спрятался там. Иди, умывайся. Утреннее солнце проспали, начнём теперь часов в десять.
– Лебедь. На мордовском языке, – ответила Катерина Сергеевна. – А чего это вдруг?..
– Меня во сне так назвали, – ответил Алексей.
– Да, созвучно, – улыбнулась хозяйка, – Алексей – Локсей – Локсти. Ещё можно к тебе «акша» добавить. Фамилия твоя Беляев? Будет Акша Локсти – белый лебедь.
После завтрака съёмочная группа и Сураевы отправились в дом культуры. Мордовочки вскоре пришли. Записали несколько песен на крыльце здания и поехали в поле, как и планировал Игорь. Бежевая «буханка» местного ансамбля и Нива Шевроле с логотипом телекомпании промчались по улицам, привлекая внимание жителей. Сураев привёз свой творческий коллектив и съёмочную группу в живописное место недалеко от села. К чистой речке с пологим бережком.
– Ну, что? Повторим зазыв дождя? – спросил Игорь.
Полдень подступал, и солнце припекало нещадно. На небе ни облачка.
– Катенька, – позвал Сураев, – зазыв дождя просят.
Женщина засмеялась:
– А вчера не намокли? Или не напились?
– Давайте, давайте, – настоял режиссёр. – Языческие заклинания актуальная тема на фестивале. Финны точно привезут саамские песни, нам надо чем-то ответить.
– Игорь… – укоризненно покачал головой Григорий Иванович, – не серьёзно вы по молодости лет смотрите на языческие обряды. Вызов дождя ответственное действие.
Но режиссёр настоял, и мордовочки, тяжело вздохнув, всё-таки запели. Алексей, не отрываясь от камеры, уже почувствовал знакомый прохладный ветерок с неба, когда раздался голос Игоря:
– Да быть не может!