Фанфик-фикш
ГЛОРИЯ.
СВОБОДА
ГУБИТ НАС
Ж. МАККОЙ
© Ж. Маккой
Добро пожаловать в мир, который вам покажется
знакомым, но в то же время – совершенно новым. Вы
держите в руках фанфик – историю, созданную с
любовью к оригинальному миру, но полностью
независимую и неофициальную. Наслаждайтесь
чтением, представляя это как альтернативное развитие
событий или взгляд на уже полюбившийся мир под
другим углом. Все персонажи являются вымышленными, написанными не рукой автора оригинала, но
вдохновленной его миром. Приготовьтесь к
приключению, которое может удивить, возможно, даже
противоречить тому, что вы знаете, но, надеюсь, подарит
вам новые эмоции и впечатления.
Приятного чтения!
Это история о том, как быстро может измениться
жизнь, оставляя человека без надежды и
перспектив. Как она справится с этой ситуацией, станет следующим шагом в её жизненном пути. С
любовью и благодарностью посвящается моей сестре.
АННОТАЦИЯ
Смерть - свобода. Готовность начать жизнь с чистого
листа. Её ждут перемены, радость и грусть, падение
и боль, страх за себя и тех, кто ей дорог. Но та ли
это свобода, о которой она мечтала?
ЧАСТЬ 1.
СВОБОДА.
Пустота. Вокруг ни единой души, кроме нас.
Мы сидим на крыше нашего красного пикапа
и любуемся ночным небом. Оно тёмное, глубокое, усыпанное мерцающими звёздами.
Ветер нежно окутывает мои голубые волосы.
Я крепко держу за руку Беккс, она тёплая и
мягкая.
— Как думаешь, на другой планете есть
жизнь?
— Возможно, есть… возможно, она даже не
такая, как у нас.
— Да уж, я бы никогда не подумала, что буду
куролесить по всему миру с музыкантами и
сумасшедшей девушкой с голубыми
волосами, — мы начинаем смеяться в
унисон.
— Глория?
— Да, Ребекка, что такое?
— ГЛОРИЯ!??!
— Что?! — она хватает меня руками за лицо, я смотрю в её карие напуганные глаза, меня
начинают трясти, я не понимаю, что
происходит.
— ГЛОРИЯ!***
Яркий свет пронизывает моё лицо, я с трудом
открываю глаза. Тело онемело, ноги ужасно
затекли от многочасовой поездки. Я
приподнимаюсь, поворачиваю голову и вижу
рядом с собой мужчину. До меня доходит, что
это друг Алекса.
— Ну у тебя и сон, красотка, я уже думал, ты
отключилась.
— Боже, который час?
— Почти три, ещё полчаса, и мы будем на
месте, — он открывает окно, берет в
бардачке косяк и закуривает.
— Можно? — я протягиваю руку, дабы
получить свою дозу никотина.
— Алекс сказал тебя не баловать.
— Ох, уж этот Алекс, — скрещивая руки на
груди, прислоняюсь головой к окну. Друг
Алекса начинает смеяться. Во рту ужасно
сухо, губы в ранках. Я нахожу сзади себя
воду, делаю большой глоток, чувствуя, как он
медленно проходит по пищеводу.
Откидываюсь на сиденье, начинаю
разглядывать моего водителя. Тёмная густая
борода, короткая стрижка, одет в кожаный
пиджак, словно только что вышел с обложки
журнала 80-х годов. На руках татуировки.
«Зэк», — подумала я. На запястье виднеется
выбитое уже посиневшими чернилами
женское имя. Анрия. Звучит как рок-группа.
— Кто она? — я киваю в сторону его руки, где
набито тату.
— Моя жена. Она погибла 5 лет назад при
родах, — в его глазах виднелась грусть, и
мне стало неловко, что я вообще открыла
свой поганый рот.
— Прости, я не хотела…
Надеваю капюшон от кофты и обнимаю себя
руками, по радио звучит довольно знакомая
мне песня. Это же голоса Алекса, Джея и
Стива.
«Ты делаешь меня счастливым,
Ты делаешь меня лучше,
Благодаря тебе я уверен,
Но в руках моих лишь твоя фотография».¹
Я вспоминаю Ребекку. Её громкий смех, бледную кожу и тёмные волосы, лицо в
веснушках, поцелованное солнцем. Прошло
всего ничего после похорон. Перед моим
лицом до сих пор глаза её матери, полные
боли и слёз. Я потеряла Беккс навсегда и
очень сильно себя за это ненавижу. Начинаю
прокручивать все моменты, как только мы
познакомились, и жалею, что вообще
потащила её за собой на тот дурацкий
концерт. Она была так юна и даже не успела
толком пожить. Такие девушки, как я, всегда
приносят неудачи. Мне больше не хочется
заводить новые знакомства, дабы не
причинить никому вреда. У меня не осталось
от неё ничего. Абсолютно ничего. Даже
фотографии. Теперь облик Ребекки останется
навсегда в моей памяти. Я сжимаю кулак, прижимая его к сердцу, и сглатываю
огромный ком в горле.
— Сделай, пожалуйста, громче.
— Скучаешь по ним?
— Очень, — шепотом говорю я, не замечая
того, как по моим щекам начали литься
слёзы. Лицо начинает щипать от
многочисленных ссадин.
— Эй, не плачь, всё будет хорошо, — он
протягивает мне платок.
— Надеюсь.
— Я Бертран, кстати, но можно просто Берт.
— Я думала, ты и не представишься. Хотела
называть тебя просто «незнакомец».
Он усмехается и прикусывает нижнюю губу.
— Почти приехали.
Мы подъезжаем к гостинице. Вывеска
поблекла, и не горит одна буква. Окна
деревянные, краска облезла в некоторых
местах. Стены изуродованы граффити.
Похоже, ремонт здесь был со времен
динозавров.
— Ну и дыра. Сюда вообще хоть кто-нибудь
приезжает?
— Этого места нет на карте, здесь работает
одноногая женщина. А гостиница
принадлежит её мужу, который давно умер.
— Только не говори, что мы здесь заночуем.
— У тебя нет другого выхода. Надень
капюшон и помалкивай.
Я следую его указаниям. Мне сейчас лучше
вообще не произносить ни единого слова.
Голубые волосы ловко прячу под капюшоном.
Мы заходим внутрь этого здания. Запах
затхлый, пахнет сыростью, пожелтевшие
занавески уже давно потеряли свой
первозданный вид.
— Добрый вечер, мэм, — мы проходим к
стойке, где сидит та самая одноногая
женщина. На вид ей лет семьдесят, кожа
дряблая, волосы седые, глаза впали в её
морщинистое лицо.
— З-здравствуйте, — кое-как произносит она.
— Я бронировал у Вас два номера вчера, —
Берт протягивает купюры женщине.
— Да-да, припоминаю.
Она мешкается в своём кармане, в попытках
найти ключи от номера.
— Возьмите, пожалуйста, — бедная старуха
протягивает дрожащими руками ключи Берту,
— У вас красивая дочь, — говорит она и
улыбается нам.
— Э.. что ж, спасибо.
Мы поднимаемся на второй этаж.
— Значит, дочь? — я смеюсь.
— Ну, это куда лучше, чем знать, кто ты на
самом деле, — он так же подхватывает мой
смех и отдает ключ от номера.
— Я буду в соседнем, если что-то
понадобится, — он уже собирался уходить, как вдруг что-то вспоминает и оборачивается
назад.
— Глория.
— Да?
— Чуть не забыл, — он достает из своей
огромной куртки краску для волос и
мобильник. — Это тебе. Думаю,
разберешься, что с этим делать, в
мобильнике есть мой номер.