Привал ей пришлось сделать через два часа уже глубокой ночью. Она сама уже испытывала усталость, но самое плохое заключалось в том, что сильное утомление было у её единорога. Ему был необходим отдых, иначе Олоримэ рисковала потерять свой главный козырь в этом пути: будучи в таком состоянии, Торнис не почуял бы и родную мать, не то что брата-близнеца.
Эльфийка спрыгнула на землю и медленно провела единорога ещё несколько метров, давая ему остыть. Он благодарно ткнулся ей в руку, останавливаясь и тяжело дыша.
— Прости меня, милый мой! — сочувствующе прошептала Олоримэ. — Прости, что тебе пришлось сегодня так много бежать! Прости, но мы должны найти их!
Торнис грустно фыркнул и опустился головой на плечо хозяйки, словно прося обнять себя за шею. Олоримэ улыбнулась и прижала к себе единорога.
— А теперь отдыхай! Отдыхай, а я пока посторожу…
Торниса просить дважды не пришлось, он тихо улегся у подножия ели — как странно, начинался ельник, хотя до этого был сплошь лиственный лес! — и практически тут же заснул.
Недолго продержалась и Олоримэ. Через полчаса её сморил глубокий сон.
Но утром она проснулась очень рано, едва рассвело. Что-то толкнуло её в бок, и, открыв глаза, эльфийка с удивлением обнаружила Торниса уже на ногах — бодрого, отдохнувшего, но чрезвычайно взволнованного и от этого разбудившего хозяйку.
— Торнис, что-то случилось? — Олоримэ быстро поднялась, нащупывая рядом плащ и сумку и проверяя, всё ли на месте.
Единорог несколько раз качнул головой в сторону Фиела-тоны, потом раскрыл крылья.
— Что? Лететь? Торнис, нет, сейчас нельзя… — попыталась возразить Олоримэ, но единорог недовольно подтолкнул её, не собираясь складывать крылья, и эльфийке ничего не оставалось, кроме как сесть ему на спину и взмыть над лесом.
Сенеренталь открыла глаза и удивленно огляделась. Солнце стояло высоко над лесом, и земля уже успела согреться его лучами, беспрепятственно проходящими сквозь голые ветви. Эльфийка несколько мгновений лежала без движения, глядя в небо немигающим взглядом. Глаза её были широко раскрыты от удивления. «Сколько же сейчас времени?» — промелькнула первая мысль, озвучивавшая её изумление. Девушка села и едва сдержала судорожный вздох. Удивление сменялось тревогой и страхом. Сенери вскочила и огляделась.
— Эдвин! — позвала она, вглядываясь в стволы, стоявшие сплошным частоколом. — Эарлан!