— Магия Лотоса возникла как соединение всех четырех стихий. Это соединение дало невероятную силу. Если переводить на язык обычных стихий величину твоей магии, то получается законченный круг, который не нуждается в совершенствовании и развитии. Лотос имеет сразу ту завершенность, которая достигается у любой другой стихии при взаимодействии со спутником жизни в конце земного существования. Тебе такая полнота силы дана сразу и без всякого спутника.
— То есть я уже сейчас достаточно сильная для того, чтобы защитить Танмере? — уточнила Сенеренталь.
— Да, именно так, — подтвердил Кондр. — Тебе никто не нужен, чтобы достичь полноты силы, тебе нужно лишь овладеть своей магией. Но у всего есть цена. Поэтому за обладание невероятной силой ты лишена одной возможности.
Эльфиол замолчал и осторожно посмотрел на эльфийку. Она не выказывала никаких эмоций, ожидая окончания фразы.
— Сенеренталь, ты останешься одна, — как можно тише и мягче произнес эльфиол. — Ты не сможешь быть чьей-то кхэль. За то, что ты обладаешь магией Лотоса, у тебя отнято право когда-либо быть любимой.
Эльфийка удивленно подняла голову и выпрямилась, сильно развернув плечи назад.
— Как вы сказали?.. — переспросила она.
— Твоя магия полная, — повторил эльфиол. — Ей не нужен другой эльф рядом, чтобы совершенствоваться. Твоя магия слишком сильная, чтобы чья-то другая магия могла находиться рядом. Можно даже сказать, что ни один живущий не воспринимает тебя как существо женского пола, потому что ты обладаешь несвойственной твоему полу мощью, — добавил Кондр, внимательно наблюдая за реакцией девушки.
Девушка остановилась посреди рощи, взглянула в лицо Кондру, потом отвернулась и закрыла глаза.
Ситуация немного напоминала тот день, когда Тарья признала в Эвелис предназначенную подругу. Тогда ей помог справиться с этим Ксион… Ксион! Сенери судорожно улыбнулась, вспоминая своего друга.
Девушка пыталась собрать себя воедино, стянуть вместе рассыпавшиеся на кусочки мысли и моральные принципы. Но они упорно расползались. Смысл жизни ускользал от эльфийки, и в поле зрения оказывались лишь сероватые отголоски только что прозвучавшего вердикта. «Одинока, всегда одинока».