— Всё, Лан, я устала, — решительно произнесла Калипсо, красноречиво поглядывая на дверь. Эарлан недовольно хмыкнул и поднялся с дивана. Разумеется, она устала — ведь она весь день бегала по роще с мечом в руках! Но ведь можно быть и повежливее с собственным братом.
— Спокойной ночи! — произнес он, открывая дверь.
Ответом служило молчание, призванное показать, что Калипсо уже видит десятый сон.
— Иногда мне хочется, чтобы Сенери не приносила сюда белую воду! Может быть, тогда ты получилась бы другой! — пробормотал он и вышел в коридор.
Сенери лежала на холодной кровати и смотрела в темный потолок. Луна уже бледнела за окном, и сквозь полупрозрачные шторы проникал неясный свет пробивающегося дня. А она так и не сомкнула глаз за целую ночь.
Отца не было. С тех пор, как Повелитель выгнал его, он не приходил домой. И что с ним могло случиться, ведал только один Создатель. О начавшейся войне мать и родные знали немного, только то, что официально объявлял Лаким народу: пришел Страж, собирается армия, ожидают союзников, эльфы, не призванные воевать, уходят из городов, лежащих на пути горных ведьм к Фиалику, в Глухие земли, а войско Темной империи уже в Танмере. Оба послания из Алкидона, а прежде них — послание из Фиалика, составленное Повелителем по просьбе Сенеренталь, они получали. Режена знала всё, что хотела бы рассказать ей сама Сенеренталь, и не знала того, что та желала скрыть.