— Я не помню эти шрамы, — голос упал до шёпота. — Это же тебя не Кэдоган?...
— Что ты, нет. — Квентин погладил её по плечу, успокаивая. Чуточку потеплело. — Какому бродяге не случалось попасть под розги? Это было до первой встречи с тобой, давно…
— Бедненький мой. — Хенрика погладила в ответ, стараясь не пропустить ни одного из шрамов. Пальцы быстро привыкали к этим следам чужой безжалостности, они любили «несчастненькое». — Так лучше?
Квентин улыбнулся ей и бережно — ведь он лекарь — поцеловал в губы, под подбородок, в шею. Хенрика задрожала, казалось, весь пульс сосредоточился у неё там, внизу. Квентин Кёртис был всё таким же исключительным, а она, выходит, оставалась вполне себе королевой. Но перед тем как отдать себя всю, ожить и забыться, Хенрика успела выдохнуть:
— Конечно, ты проводишь нас в Рюнкль?
***