Дротик. Поздно вытащила.
Пока могу двигаться, бросаюсь в сторону хриплого. Он ближе всех, но почему-то медлит, стоит на месте.
Как оказалось, среди них именно он был самым опасным.
Шаг, и ноги увязают в земле, как в болоте. Губы человека шевелятся, а в глазах разгорается свечение. Вот и маг!
Потеряв равновесие, бросаю в него ещё одним ножом. Сразу за ним, из той же руки швыряю пульсар, а сама выбираюсь из наколдованной топи. Слышу вскрик - нож миновал защиту. Ещё бы.
Удержавшись на ногах, бегу к нему, на ходу извлекая из-за спины особый кинжал. Он понимает, что ему сейчас придёт конец и разбегается сразу в три разные стороны вместе с мороками. Поди угадай, кто есть кто.
Силы заканчиваются.
Я бросаю кинжал, но не вижу, попала ли. Колени подкашиваются, и меня швыряет на траву вниз лицом. Пытаюсь подняться и не могу пошевелить даже пальцем. В наступающей темноте разбираю по шагам, как уцелевшие собираются кругом, не решаясь сразу подойти.
Только и успеваю вяло выругаться, после чего окончательно теряю сознание.
Темнота. Тишина. Пустота…
Пустота снова наполняется содержимым - звуками, красками…
…Метательные ножи чаще носят на боку, пристёгивая ремень с ними к внешней стороне куртки. Однако наставник полагал, что ситуации бывают разные, чему научил и меня. Так что я предпочитаю прятать их по разным креплениям. Сейчас, проверив заточку, запихиваю в чехлы, пришитые ниже колен.
-Держи.
Человек, помогающий в сборах, протягивает трость с посеребренным кончиком. Я, подумав, отвожу её в сторону.
-Не понадобится. Оставь с остальными вещами.
-Хорошо. Хотя я бы на твоём месте взял запас побольше.
-Чтобы я потом с этой тяжестью и двух вёрст не смогла пробежать? – Я усмехаюсь. Во время обучения, конечно, бегала и не с такими. Но то обучение, где целью было узнать предел выносливости, а затем поднять его. А сейчас я иду на задание, и стоит облегчить себе жизнь.
Легат поворачивается к столу, где я разложила свой арсенал, и его ладонь замирает над кинжалом.
-Его берёшь?
-Да. С ним бывает удобней, чем с мечом. Кстати, насчет меча. Отложи пока. Думаю, придётся много ходить, а он мне своим покачиванием всю ногу отбил. Да к тому же, там лес. В зарослях мечом не помашешь, пусть лежит.
-Хорошо.
Основная часть сборов проходит в молчании. Но я в этом доме уже не впервые, и знаю этого человека. Фарет очень похож на своего отца, который до него был помощником ордена. Эти люди выполняют обязанности подручных, хранителей, кладовщиков, счетоводов и даже представителей. Их называли аколитами, легатами, даже резидентами, суть одна. В каждом крупном городе у ордена есть легат.
-Ты, вроде как, нервничаешь. Что-то случилось?
Он молча складывает в сумку флаконы с зельями.. Пожимает плечами.
-Так, нехорошее предчувствие. Почему-то кажется... Как бы не случилось беды.
-Фарет, я уже была у вас. И не в первый раз ухожу на охоту. Ты должен давно привыкнуть.
-Да, я знаю. Отец тоже говорит, что поначалу волновался за охотников, однако при нём не случалось ничего страшного. И даже раненными видел вас редко.
-И к чему ты ведёшь? Сейчас будет какое-то «но»?
Он садится на стул и сматывает в клубок тонкую верёвку.
-Но - я до сих пор думаю, что это дурная примета. Как писать завещание и надеяться, что вскроют его нескоро.
-Ну, в случае с завещанием, смерти наследодателя часто способствуют родственники, которым страшно не терпится исполнить последнюю волю. – Я заканчиваю с ножами и начинаю сплетать волосы в косу, чтобы не мешались. – А ты не думай плохого. Мы так всегда делаем, если остаёмся у людей ордена. Лишним не будет.
Закончив с волосами, ставлю на стол небольшое блюдце. Наливаю воды и кладу одну из чёрных бусин с браслета.
-Помнишь, что делать?
Он кивает.