Я качаю головой и отмахиваюсь от него, направляясь в комнату Бишопа, где меня ждет моя маленькая Дикая Кошка, голая, связанная и готовая к употреблению.
— Нет, — я ухмыляюсь ему через плечо. — Пришло время мне заставить маленькую воровку кричать.
Глава 10
Пустота
Эмма
Я стою тут, как мне кажется, целый час, но, вероятно, это всего лишь минуты, кипя от злости.
Когда я начала работать в Логове Дьявола, Спайдер подарил мне часы, но я не надела их, когда мы уходили из Каспера, так что сейчас у меня их нет. На комоде нет ничего, кроме маленького зеркала, и на тумбочке у кровати только лампа. В комнате нет часов. Над столом есть окно, солнечный свет — единственное, что указывает мне на то, сколько времени прошло.
Солнце еще не взошло, но свет немного померк по мере приближения сумерек. Я бы предположила, что сейчас около девяти или около того. Скоро стемнеет. Спайдер сказал, что встреча продлится около получаса, но у меня такое чувство, что она продлилась намного дольше.
На лестнице раздаются шаги, мужчины тяжело поднимаются и спускаются, голоса перебивают друг друга. Здесь гораздо больше мужчин, чем в клубе, и они кажутся более шумными. Это нервирует.
У меня быстро пересыхает во рту из-за банданы, но я не осмеливаюсь ее выплюнуть. Я понятия не имею, что он собирается сделать со мной, когда вернется, и я не дам ему повода усугублять ситуацию.
Он не завязывал путы на моих запястьях слишком туго, только чтобы удерживать их на месте, но все мои предыдущие выкручивания привели к тому, что они натирали кожу, так что, когда я пытаюсь пошевелить запястьями, кожа горит. Нет никакой надежды развязать себя.
Узел сидит у меня в животе при мысли о том, что меня ждет, затягиваясь с каждой проходящей секундой. Я позволяю своему гневу и ненависти к Спайдеру прогнать мой страх. Это все, что я могу сделать, чтобы сдержать тревогу.
К сожалению, по мере того, как проходят минуты, враждебность медленно сгорает, не оставляя мне ничего, кроме паники, которая разрушает мою решимость.
Примерно через полчаса усталость проникает в мышцы моих рук, так долго вытянутых и поднятых вверх. Я стону, откидывая голову назад.
Спайдер не возвращается.
Мой взгляд натыкается на распятие на стене. Это так странно — оно висит на стене комнаты, где когда-то спал байкер. В комнате больше ничего нет, кроме библии. Открытый шкаф пуст, и один из ящиков наполовину открыт, также без одежды, так что я предполагаю, что тот, кто жил здесь раньше, съехал. Почему бывший обитатель комнаты оставил свою библию и свой крест? Я испытываю почти детскую неприязнь к этому человеку, решившему оставить их, из всех вещей.
Я бросаю взгляд на библию, а затем на распятие, искусно вырезанное из дерева. Вид обоих объектов возвращает меня к моей жизни в Колонии, усиливая беспокойство. Это заставляет меня быть здесь, раздетой догола и ждать, когда Спайдер сделает все, что он намеревается сделать со мной, чувствуя себя греховной так, как я на самом деле не чувствовала с моей первой ночи в Каспере.
Нет. Я почувствовала этот стыд совсем недавно — сегодня утром в том ресторане, в холле, когда Спайдер был…
Мои щеки пылают при воспоминании, низкая боль разливается по моему телу.
Сегодня я испытывала это чувство вины, это униженное чувство табу, но сейчас оно усилилось, когда я посмотрела на этот крест. В последние несколько недель мне стало легче говорить себе, что Колония больше не является моей жизнью, что я больше не обязана ее церкви и что боль, которую они причинили, не может коснуться меня. Что все это было в прошлом. Но наличие тут этого распятия заставляет меня чувствовать себя так же, как если бы вместо этого на стене был установлен символ самой Колонии — крест и солнечные лучи.
Внезапно два моих мира слились в один, и я больше не нахожусь вне досягаемости Колонии или вне влияния ее идеологической обработки. Бог, который до сих пор оставлял меня, пристально смотрит на меня со стены. Меня осудили и сочли слабой.
Столкнувшись с крестом, я испытываю глупое желание умолять Спайдера положить библию и крест куда-нибудь в другое место, но я знаю, что лучше этого не делать. Он доказал, что будет использовать мои страхи и тревоги против меня, когда сможет.