— Но кто-то должен был все подготовить, — добавил Скегги.
— Именно. Это был Эдельхун, муж Беоры, и его люди. Двадцать человек, и все хорошо вооружены. Они выяснили, что девчонка выходит из Омрика на молитву. И это был их единственный шанс…
Скегги опустился на кровать и мрачно уставился себе под ноги.
— Он перехитрил нас, этот Эдельхун, — шепнул он. — Я ведь хотел от него избавиться, чтобы забрать Беору. Без этого ее лумлендского мужа нам с Оффой было бы легче договориться. Мы ведь все придумали, мы ведь почти начали… Знаешь, Хинрик, я успел забыть, как больно хлещет по щекам поражение.
— Меня оно шарахнуло булавой по голове, — криво усмехнулся я. — Тоже мало приятного.
Скегги резко повернулся ко мне.
— Ты колдовал, Хинрик?
— Пытался.
— Почему не сработало? Я видел, на что ты способен. Ты можешь повергнуть в ужас и обратить в бегство целое войско своим тайным знанием. И ты знал, насколько принцесса для нас важна. Почему все вышло так, как вышло?
От брата веяло холодом. Я знал эту ярость, почти что родовую черту сверской части нашей семьи. Она жгла ледяным огнем и заставляла съеживаться.
Но не меня.
— У меня нет ответа на твой вопрос, Скегги, — честно признался я. — Но знаю, что он есть у Эдельхуна. Он обмолвился, что беркута подстрелили неспроста. Он что-то знает. Какой-то секрет.
— Хочешь сказать, что лумлендец ведает некой тайной, против которой бессильны даже руны посвященного?
— Выходит, что так.
Скегги помрачнел пуще прежнего. На его красивом лице, словно на плачущем камне, проступили прожилки морщин.
— Выясни эту тайну, Хинрик, — тихо сказал он, стараясь не показывать мне, в какой был ярости. — Я не могу оставить это просто так. Эдельхун не просто забрал то, что было нашим. Он бросил нам вызов. Он рассмеялся нам в лицо и выставил нас на посмешище. И не только меня, брат, — Скегги уставился на меня в упор. — Он поставил под сомнение твое мастерство и твою связь с богами. Мы должны отомстить за обиду, нанесенную нашим богам. Ты должен выведать, какой силой владеет Эдельхун. Ты ведь понимаешь, что молва о твоем поражении разнесется слишком быстро?
Я осторожно кивнул.