Наконец я спрячусь в родных стенах. Буду зализывать раны. На это у меня есть почти полтора месяца, прежде чем я, согласно договоренности, должна прибыть к побережью Океана, на строительство Эльгномора. Там сейчас, уже вовсю, ведутся подготовительные работы в границах будущего города по расчистке территории, разметке и мощению главных улиц, строительству временного жилья для строителей. Приблизительно в это же время, там же, предполагается моя встреча с возвращающимися из Гномьих Гор родителями, а из Орочей Степи – Ивануэлью, с ее семьей.
Первым, кого я встретила на улице спеша домой, был Лазарэль, бывший, первый муж моей сестры. Увидев меня, он повел себя странно. Вначале он шарахнулся в сторону, потом схватился за рукоять меча висящего на поясе, как будто хотел напасть на меня, но, опомнившись, сжал кулаки и, развернувшись, стремительно свернул на боковую улицу. У меня никогда с ним не было теплых отношений, но такая неконтролируемая, недружелюбная реакция была удивительной и пугающей.
Потом мне встретилась Миланиэль, подруга Еваниэли, которая, увидев меня, в первый момент зажала рот рукой, как будто удерживая крик, задрожала, а затем бросилась ко мне, стиснув в крепких объятиях. Это, тоже, испугало меня. Обниматься? Да еще и на улице? Это так не по-эльфийски!
– Деточка моя дорогая, ты жива? – запричитала она. – А я-то исстрадалась! Ох, хорошо твоих родителей нет в городе, а то не знаю, что бы с ними было!
– Миланиэль, успокойся. Я жива. И объясни, что происходит? – растерянно спросила я, понимая, что о моих злоключениях здесь никто пока знать не может, курьерская карета только прибыла.
В это время еще несколько прохожих остановились рядом, рассматривая меня во все глаза.
– Алинаэль, мы все считали, что ты погибла! Тебя убили орки! – с волнением воскликнула Миланиэль.
– Да почему вы все так решили? – ошеломленная услышанным, но стараясь держать себя в руках, терпеливо пыталась я докопаться до сути. В то же время с недоумением наблюдая, как рядом собирается небольшая толпа зрителей, с радостью или озабоченностью на лицах.
– А как же еще можно было истолковать найденный на развилке дороги Древних твой фаэтон, с разломанным сиденьем, с твоей разодранной одеждой в пятнах крови, с оборванными привязными ремнями для ящера?
– Кто это обнаружил? – помрачнев, уточнила я.
– Отряд охотников, возвращающийся домой с добычей.
– А почему вы решили, что это дело рук орков, а не хищников? – задумалась я, что все это значит?
– Да потому что в фаэтоне был найден обрубок орочего хвоста и прядь черных волос, – всплеснула руками Миланиэль, недовольная моей недогадливостью.
– И что? Вы решили, что у меня хватило бы силы, умений, решительности и ловкости отрубить орку хвост? – иронично заметила я.