- Да, - она повернулась так быстро, что Эр не успел закончить предложение, и даже позабыл, что хотел сказать.
Пара легких шагов и она вновь оказалась рядом.
- Можно я зайду за тобой в субботу, в двенадцать?
Она кивнула.
- Или лучше в десять, - исправился Эр.
- В десять лучше.
- Погуляем в парке.
- Или в кино сходим, - добавила она.
- Можно и в кино.
Они торговались больше получаса. Они бы и дольше стояли, если бы не репетиция.
В тот день, день их необычной и роковой встречи, Кагэко во время обеденного перерыва отправилась домой, чего обычно не делала. Видимо это была судьба. Каждый в тот день делал что-то, чего не делал обычно.
Эр был дураком, но в тот день он был большим дураком, чем когда-либо. Он радовался, как ребенок сладостям. Он думал, что день - это самое лучшее время суток, ведь теперь любой день ему будет напоминать этот. Он, впрочем, был прав. Он тогда думал, что теперь в его жизни появилось свое собственное солнце, и ему теперь не будет не хватать солнечного света, но на самом деле он только добавил тени в свою жизнь.
Вечером, как и всегда, была репетиция. Все пять часов он думал о Кагэко и только чудом попадал по нужным струнам и ладам. Никто, как ни странно, даже Эс, не заметил что он, мягко говоря, несколько не собран. После репетиции, когда все были заняты сборами и разговорами о том, чем займутся завтра, он не удержался и поделился с друзьями своей радостью. Он рассказал все без утайки, все, начиная со своего безрассудного решения прогуляться в солнечный день. Он думал, что именно это может вызвать нарекания, но он ошибся. Точнее не так. Они порадовались, все. Только вот Эс. Его улыбка казалась натянутой, а потом, когда остальные разошлись, он некоторое время просто разглядывал Эра. От улыбки не осталось и следа.
Всю репетицию Эс казался заинтересованным, он не мог не заметить, что Эр был отчего-то счастлив, как никогда. Весь вечер он поглядывал на Эра с любопытством, но ничего не спрашивал.
От улыбки Эса не осталось и следа. Когда последним из всех ушел Эн, Эс схватился за голову и медленно опустился на пол. Сдерживаемое до этого отчаяние охватило его. Ему было больно. Эр чувствовал эти боль и отчаяние.