Хейзел пробежала глазами несколько строк.
- Я понимаю немного по-латыни, но бóльшая часть этого неразборчива. Terrum Per Me Ambula? Кое-что о "хождении по земле...", - она прищурилась. - Per quaspheres opportunus означает "там, где встречаются сферы". И... Non in notus tractus tamen inter illud tractus? Чёрт, я не знаю. Может быть, "не в известных пространствах, а между ними?"
Соня показала ей другую бумагу. Хейзел процитировала:
- They frendo civis... - она моргнула. - "Они разрушают города" или что-то в этом роде.
- Странно.
На обороте был приклеен стикер Post-It. Написано курсивом:
"Мимео рукописной страницы заступничества А.А. Я полагаю, что кто-то переписал страницу из перевода Вормиуса 1228 г. н. э. Либо в Национальной библиотеке в Париже, либо в Лиме".
- Удивительно, - сказала Хейзел. - А как насчёт остальных?
Соня протянула ей потёртую фотографию размером 8х10, которая выглядела почти такой же изношенной, как мимеограф. На обороте тем же почерком было написано:
"Вероятно, незаконно сделанная копия предполагаемого греческого перевода Н. (Феодор Филат, 950 г. н. э.), избежавшего осуждения и сожжения по приказу патриарха Михаила, 1050 г. н. э. Эта копия, как полагают, спрятана в Ватикане?"
- Греческий, да? - заметила Хейзел. - Удачи в переводе.
- Ага. И записи выглядят как почерк Генри.
- Это имеет смысл. Это его вещи, и он, очевидно, изучал их с некоторым интересом.
- Транскрипции латыни и греческого средневековья и старше? Печатных станков тогда ещё не было, - Соня как будто запыхалась. - Значит, кто-то получил доступ к оригинальным копиям текстов, которые должны были быть написаны от руки, а затем скопировал некоторые части своей рукой?
Хейзел смиренно пожала плечами.
- Наверное. Ну и что?
- Генри Уилмарт был математиком, Хейзел, и специалистом по геометрии. Но всё это похоже на старый фольклор или что-то в этом роде. И ни на одной из этих страниц нет ни одного числа или уравнения.
- Соня! - выпалила Хейзел. - Как сказать по-гречески "мне плевать"?
- Не умничай, - усмехнулась в ответ Соня. - А теперь посмотри на это.
Ещё одна помятая фотография 8x10. Внизу, чётко выведенные перьевой ручкой и НЕ рукой Генри Уилмарта, были слова: "Один из двух сохранившихся листов Аль-Азифа, украденный дьяконом М. Бари за несколько дней до падения Конст." Само фото, однако, было сразу узнаваемо: нарисованная от руки схема шкатулки в разобранном виде, плоскости которой были не совсем ровными. На каждой плоскости были рисунки тех же геометрических фигур (v, >, ^, >), которые Хейзел узнала на металлическом ящике.
Она сняла шкатулку с полки и сравнила её.
- Это то же самое, - заключила она. - Размеры и символы.
- Да, и разве это не интересно?
Хейзел приподняла бровь.
- На самом деле да, - она сразу почувствовала себя оживлённой.
Она собиралась рассказать Соне о похожей глиняной шкатулке, которую Генри заказал Горацию, но передумала.
"Узнает об этом сама".
- И "падение Конст." должно быть падением Константинополя, верно?
- Ага. Середина 1400-х годов. Это что-то очень старое, Хейзел. А теперь... посмотри на обороте.
Хейзел перевернула фотографию и увидела короткую пометку, сделанную рукой Уилмарта:
"Смотри файл 293. Похоже, наша работа для нас окончена".
Она подошла к картотеке.
- Там этого нет. Номерных файлов нет, - сообщила Соня. - Даже папок нет.
Хейзел выдвинула все ящики и обнаружила, что некоторые из них пусты, а другие полны школьных бумаг.
- Ты права, - её глаза сузились, глядя на стол. - А что насчёт стола?
- Закрыт.
- Прояви инициативу! - пожаловалась Хейзел.
Она прошла на кухню и вернулась со шваброй.
- Что ты...
Хейзел воткнула конец швабры в ручку первого ящика стола и резко дернула. Замок в старом деревянном столе легко треснул.
- Хейзел!
- Генри Уилмарт мёртв, верно? И он оставил Фрэнку хижину и всё её содержимое, верно?
- Ну да, но...
- Значит, это теперь стол Фрэнка, верно?
- Вроде того, я думаю, но...
- Значит, согласно феминистской доктрине, стол и твой тоже.
Соня рассмеялась.
- Феминистская доктрина, да?