В отсутствие Эльмуда обязанности придворного мага возлагались на его ученицу Азару, сироту, найденную им в горящем доме и воспитанную как родную дочь, которой у него не было. Наставив ее в текущих делах, на прощание маг посетил еще одного друга.
В спальных покоях юноша двадцати лет от роду, четырех локтей[1] и двух вершков[2] роста с короткими русыми волосами, зелеными глазами и мужественным подбородком сидел на каменном стуле и наблюдал за пляской огня в камине. На коленях его лежала раскрытая книга, но страницы ее уже давно не листались.
– Вараил, я отправляюсь в путь. Ты, верно, слышал о великане?
– Ничего интересного, надо полагать, – скучающе протянул принц, не отрывая взгляда от огня.
– Возможно, это начало приключений. Никогда не знаешь, когда они постучатся в двери. Свои я привык отворять при каждом шорохе, а вот твои грызет ржа и скука. Не будь мой поход столь опасен, я бы тебя позвал, – голос мага явственно приглашал и давал понять – никакой опасности нет. Вараил уловил эту струну, но мелодию поддерживать не стал.
– Мне это не интересно.
– А что тебе интересно? – старик сел на кровать и, сложив руки замко́м, уставился на мозолистые пальцы. Они держали не только магический порошок и свитки. Юноша повернулся вполоборота, теперь он смотрел в пол. Эльмуд продолжал. – Твоя мать стара, она не будет править вечно. Твой брат еще молод и полон сил, но у него нет наследников, а на войне всякое случается…
– Не надо начинать! – принц бросил сердитый взгляд в сторону мага, но встретившись глазами, опять опустил очи долу.
– Вараил, друг мой, скажи, ты думал, что брат твой может не вернуться? И кому ты оставишь Мусот, Ульфине?
Супруга Глефора Ульфина не славилась здравомыслием. Из Лесгароса просачивались сплетни о ее темпераментных вольностях, так что даже преступники предпочитали суровый, но справедливый суд Рейярины переменчивому настроению невестки.
– Меня не интересует политика.