Глава 4
— Мистер Гровс? — осторожно спросил я. — Мистер Лесли Гровс?
Адрес на бумажке определенно был правильный, да и Кеннеди вряд ли мог ошибиться — и все-таки на мгновение я засомневался. Хозяин дома был большой шишкой в Пентагоне еще в середине сороковых, и ему наверняка стукнуло лет семьдесят, не меньше, но выглядел он если не моложавым, то уж точно весьма бодрым и даже подтянутым — несмотря на изрядную комплекцию. Ростом Гровс оказался примерно с меня, зато шириной плеч и талии уделывал чуть ли не вдвое. Впрочем, полнота скорее добавляла ему представительности, чем портила — выправка не давала полковнику расплыться и обрюзгнуть даже на заслуженной пенсии. Конечно же, он вышел открыть дверь в самой обычной одежде — брюках и светлой рубашке с закатанными по локоть рукавами — но я почему-то сразу представил его в форме.
Крупные черты лица, зачесанные вверх ото лба волосы — почти целиком поседевшие, но все еще густые, аккуратно подстриженные усы и суровый взгляд. Типичный вояка из высших чинов — наверняка в коридорах Генерального Штаба в Петербурге нашелся бы десяток примерно таких же, отличающихся только габаритами и количеством орденов и звезд на погонах.
— Вообще-то полковник Гровс.
Да уж, ждать от хозяина гостеприимства явно не приходилось. Похоже, он принял меня то ли за коммивояжера, то ли за какого-нибудь болвана с сектантскими брошюрами — и вряд ли обрадовался моему появлению.
— Да, конечно же. Полковник, — послушно повторил я. — Можете уделить мне пару минут, сэр? Пожалуйста. Это… это очень важно.
На этот раз Гровс молчал еще дольше. Сложил руки на груди, нахмурился и чуть ли не полминуты сверлил меня таким взглядом, что я ничуть не удивился бы, увидев перед носом захлопнутую дверь. Ценить собственный покой местные явно умели.
— Полагаю, у меня нет выбора? — Гровс криво ухмыльнулся и покачал головой. — Я знаю, кто вы.
Что?..
Нет, конечно, я не ходил по Кэмп-Дэвиду или по улицам Термонта и Вашингтона с накладной бородой и в черных очках. Порой Капитолий, резиденцию и даже автомобиль президента буквально осаждали журналисты. Мое лицо даже могло раз или два мелькнуть по телевизору. Но все это время я неизменно оставался в тени первых лиц государства — и особенно блестящего сенатора Кеннеди, который в ноябре стал победителем предвыборной гонки. В конце концов, даже у тех граждан Соединенных Штатов, что активно интересовались политикой, сейчас наверняка было, за чем и за кем следить в выпусках новостей или на газетных разворотах. А может…
— Знаю вашу породу, — вдруг продолжил Гровс. — Такой, как вы, в одиночку может уложить хоть целую роту морпехов.
На этот раз я обалдел так, что едва не закашлялся — и уж точно не смог сохранить на лице лице невозмутимое выражение. Отвалившаяся челюсть и выпученные глаза, похожие на монеты в пятьдесят центов — Гровс с явным удовольствием наблюдал перед собой презабавнейшее зрелище, пока я суетливо пытался прощупать его магией.
И ничего не находил — никакого Дара у полковника не было. Вообще ни капли!
— Как?.. — пробормотал я. — Как вы?..