— Конечно, полковник. Для этого я здесь. — Я устроился на диване. — Один… один мой друг — кстати, большой человек в правительстве — сказал, что в сороковых годах вы руководили сверхсекретной военной лабораторией. Которая — возможно — так или иначе причастна к созданию оружия, которым в конце октября уничтожили Белый дом.
— Бред! — поморщился Гровс. — Лучи смерти — выдумки журналистов. Такого оружия не существует. А этот удар — работа британских боевых магов. Только идиот не заметит, что чертовы англичашки уже чуть ли полгода готовятся к вторжению.
Уверенностью, звучавшей в голосе Гровса, можно было остановить артиллерийский снаряд. Он не выдал себя ни удивлением на лице, ни даже тем, что можно было почувствовать с помощью Дара. Ответил невозмутимо — и быстро. Так быстро, как может ответить только человек, который готовил нужные слова уже давно.
Может, еще при президенте Рузвельте.
— Нет, полковник. — Я покачал головой. — Я лично был там, когда этот самый луч смерти ударил с неба прямо в Белый дом. И уж поверьте — смог бы отличить боевую магию от чего-то другого. Нас атаковали оружием — возможно, тем самым, которым вы занимались двадцать лет назад в Лос-Аламосе.
— Проклятье… У вас или стальные яйца, Алекс — или совсем нет мозгов, — проворчал Гровс. — Раз уж вы не боитесь прямо говорить о подобном.
— Сейчас об этом говорят многие. — Я пожал плечами. — Нам просто известно чуть больше подробностей… Но — так или иначе — луч смерти существует и действует. По меньшей мере, с октября — вспомните Варшаву… Вы ведь смотрите новости, полковник?
Гровс снова нахмурился и замолчал — видимо, пытался сообразить, что именно мне известно… и не пора ли вообще выставить меня за дверь. Но то ли мой Дар сам по себе оказался весьма убедительным аргументом, то ли отпираться было слишком поздно — прошла почти минута, а я все еще на диване в гостиной.
— Чего вы хотите от меня, Алекс? — наконец, проговорил Гровс.