— Это угроза? — вскинулась кузина.
— Нет. Иначе они вас найдут. И не факт, что я окажусь рядом, чтобы вас спасти, — заявил Краснослав.
Глава 14
С большой неохотой, но девушки всё-таки поклялись честью, что никому и никогда не расскажут о рептилиях. Время было позднее, и вскоре к ним постучалась Курбская, чтобы разогнать это импровизированное подпольное собрание. Девушки ушли, а Кувалда наконец смог спокойно поспать, безо всяких кошмарных видений, резких пробуждений и ночных прогулок.
Разбудил его Семён, со всем уважением и заботой, мягко толкнув в плечо.
— Ты как? — спросил князь, уже одетый в школьную форму, свежий и готовый к урокам. Будто бы и не бегал полночи по общежитию в одной ночной рубашке.
Кувалда протёр глаза и прислушался к ощущениям. К его удивлению, он чувствовал себя сносно.
— Нормально, — ответил он, поднимаясь с кровати. — Сегодня что?
— Русский, химия, магия, физика, физкультура, — бодро отрапортовал Семён.
Как минимум, можно было безбоязненно свалить с последнего урока. Майор потянулся, хрустнул суставами и встал. Пожалуй, сегодня можно было и на уроки сходить. Скорее всего, в преддверии экзаменов там будет только подготовка к ним, и ничего более. Никаких скучных лекций и контрольных.
После недолгих сборов и лёгкого завтрака они отправились в класс. Кувалда заметил, как поменялось отношение одноклассников к нему. Теперь вместо холодного презрения его встречали восхищённые, иногда даже подобострастные взгляды, он точно заставил всех уважать себя. Ещё бы. Если в первые сплетни и слухи про его похождения в Петрограде никто особо не верил, то после публичного награждения Императором и дальнейших событий в Зимнем образ обычного паренька Славки Сычёва начал обрастать легендами. Порой совершенно безумными, неправдоподобными, но лучше уж овеять себя ореолом славы, чем продолжать прозябать на дне иерархии. К счастью, все просто считали, что Слава пробудил какую-то редкую и необычную родовую силу, а не стал вместилищем души лучшего из славяноруссов.
Учителя, впрочем, продолжали относиться к нему с подозрением и недоверием, во многом из-за того, что Сычёв постоянно пропускал уроки и пропадал в городе, совершенно положив болт на учёбу и экзамены. Каждый из преподавателей считал это личным оскорблением, неуважением к своей персоне. Да и директор, хоть и не распространялся про их конфликт, сумел многих настроить против задиристого выскочки.
Когда раздражающе долгий звонок оповестил их о начале первого урока, друзья уже сидели в классе. Семён выводил закорючки на полях тетради, Кувалда расслабленно смотрел в окно, наблюдая, как ласковый ветерок едва шевелит молодые зелёные листья клёнов, что росли у стен Императорской Гимназии.
Вошёл учитель. Махнул рукой, чтобы все садились по местам, не слишком заморачиваясь насчёт дисциплины, тут же принялся писать на доске тему урока. Краснослав не ошибся в своём предсказании — подготовка к экзамену волновала всех, и учитель решил посвятить урок именно ей. Кувалда понял, что не зря пришёл на занятия, русский язык хоть и не слишком отличался по произношению, зато разительно отличался в орфографии. Все эти еры и яти, на взгляд Краснослава, совершенно ненужные, изобиловали в словах, с кучей исключений, которые необходимо было запоминать. Экзамен по русскому Кувалда завалил бы на первом же вопросе, и никакие Веды не помогли бы.
В итоге Краснослав Кувалда, лучший пилот Галактической Империи Славяноруссов, теперь осваивал тонкое искусство письма пером и чернилами, внутренне негодуя от подобной архаики. Этому обществу точно не хватало авторучек. Кувалда в тот же момент наставил клякс, будто первоклассник. Однако, майор увлёкся, и всё занятие пролетело в одно мгновение, и к концу урока Кувалда уже более-менее уверенно владел пером. Поначалу он даже не заметил звонка, и только вмешательство Семёна вырвало его из рабочего потока.