— Ты идёшь с нами, — безапелляционно заявил агент, едва закрылась дверь аудитории.
Такое обращение Кувалде сразу не понравилось.
— Я арестован? Вы кто вообще такие, я вас не знаю, — ощерился майор.
В этом плане местная культура вообще повергала его в шок. Ни тебе представиться, ни объяснить причину задержания, никакого, тем более, разъяснения прав. Идёшь с нами, и всё. Возражения не принимаются.
— Старший инспектор Верещагин. Младший инспектор Дадаидзе, — представились по очереди агенты.
— Вячеслав Сычёв, — в тон представился Кувалда и посмотрел в лицо старшему инспектору, ожидая дальнейших объяснений.
— У нас приказ от князя Меншикова, найти тебя и доставить к нему, — сообщил агент.
Кувалда сложил руки на груди. Дело всё больше и больше пахло политикой, а значит, дерьмом. Просто так глава всемогущего Третьего Отделения школьников к себе не вызывает. Краснослав, конечно, и так уже извозился в политике по самые уши, но влезать в интриги высшего света всё равно не хотел. Коготок увязнет — тут и птичке конец.
— А если я откажусь? — хмыкнул Кувалда.
— Значит, по-плохому доставим, — не скрывая акцента, произнёс младший инспектор.
Намёк понятен. Пусть это и было оскорбление дворянской чести, его пришлось стерпеть. Кувалда, конечно, мог бы сейчас встать в позу, оскорбиться, спровоцировать агентов на драку и вытереть ими пол, но это не решило бы ничего. Меншиков дал приказ, инспекторы его выполняют, и спрашивать надо именно с Меншикова.
— Ну, ведите, — усмехнулся Краснослав.
Он снова почувствовал себя под конвоем. Верещагин шёл впереди, грузин контролировал его сзади. Кувалда чувствовал на себе его липкий взгляд. Они вышли за пределы Гимназии, у ворот их ждал дилижанс. Вожжи в руках держал ещё один агент, который даже не отреагировал на их появление, лишь дождался, пока все сядут в тесную кабинку и закроют дверь, и только после этого хлестнул лошадку.
Дилижанс мягко тронулся, в воздухе повисло напряжённое молчание. Краснослав, с двух сторон прижатый агентами, вынужден был потесниться, чтобы все влезли на одно сиденье. Инспекторы всё-таки опасались, что он сбежит, понял Кувалда, но им бы это не помогло, задумай он в самом деле побег.
Плотно закрытые окна не оставляли даже маленькой щёлки, чтобы понять, где они едут, дилижанс внутри освещался только небольшим фонарём, но Кувалда чуял, что их везут куда-то к центру города. Но не в тот дворик, который он разгромил не так давно, а в какое-то другое место. Пахнуло сыростью, большой водой, и Краснослав понял, что они едут по одной из набережных. Вероятно, на один из островов устья Невы.
Остановился дилижанс прямо напротив огромного дворца, на набережной. Двери им открыл третий агент, и один за другим они выбрались наружу. Дворец Меншикова внушал уважение. Громадный, ровесник самого Петрограда, дворец встречал прибывающих по Неве гостей города, ослепляя каждого блеском и роскошью.
Кувалда проследовал за инспекторами внутрь. Слуга в золотой ливрее открыл им высокую дверь, и Краснослав вступил в обиталище по-настоящему богатого и влиятельного дворянина. По сравнению со здешним интерьером поместье Сычёвых было всего лишь крестьянским сараем. Даже императорский Зимний дворец выглядел скромнее.
Повсюду сверкало золото. Кувалда подумал, что если ободрать отсюда всю позолоту, то вырученных денег хватит на вооружение целого полка, или даже на постройку крейсера. Агенты провели его по коридорам дворца к одному из кабинетов, доложили князю о прибытии, а затем впустили на аудиенцию.
Сам князь Меншиков стоял у окна и глядел на Неву, заложив руки за спину, не шелохнувшись, даже когда Кувалда вошёл вместе с инспекторами. Краснослав огляделся. Повсюду так же было золото, бархат, шёлк. Отделка из тёмного ореха создавала довольно мрачную атмосферу, но Кувалда видел, что этот кабинет был самым обжитым и часто используемым. Вероятно, князь предпочитал работать именно здесь, в комнате с видом на Неву.
— Вячеслав Сычёв… — произнёс Меншиков глубоким, хорошо поставленным голосом. — В последнее время я слишком часто слышу эту фамилию.
Кувалда хмыкнул, но ничего не сказал.
— Твои преступления сравнимы только с твоими подвигами, — князь повернулся к нему и пристально посмотрел в глаза. — С одной стороны, тебя нужно отправить в кандалах в Сибирь. С другой, наградить.