— Секретов, Слава, нет только у покойников, да и то не у всех, — назидательно сказала Гретта. — Да и потом, как ты, интересно, себе это представлял? «Привет, я Виктор! Привет, а я Гретта, внучка того самого Великого Злодея, который положил кучу народа, включая твоего деда, давай дружить?»
— М-да, неловкий момент…
— То-то и оно. Ладно, это все лирика, вообще-то я к тебе по делу. Сможешь кое-что для меня выяснить?
***
— Круцио!
Волдеморт особой фантазией не отличался.
Виновен — пытки. Невиновен — тоже пытки. Для профилактики, чтоб жизнь медом не казалась.
Благо, что на данный момент силенок у него было маловато (тело все-таки не та штука, без которой можно спокойно обходиться), а потому феерично облажавшийся Барти отделался легким испугом.
— Простите, Повелитель! Я все исправлю! — и фанатизма в глазах побольше, побольше.
С психами даже Темные Лорды предпочитают не связываться.
— Конечно исправишь, куда ты денешься! — буркнул Лорд. — Только теперь план будешь придумывать сам!
— Э-э, мой Лорд, — Барти почесал в затылке, — а, может, не стоит усложнять? Зачаровать под порт-ключ любую ерунду — да хоть столовую ложку! — да и подсунуть мальчишке?
Волдеморт моргнул. Потом еще раз. А потом внезапно расхохотался, чем едва не довел верных слуг до инфаркта.
— Ложку! Поттеру! — сквозь хохот пробормотал Лорд. — Ой, не могу… ну, попробуй, Барти, попробуй…
Крауч и Хвост недоуменно переглянулись.
В гениальности своего Повелителя они, конечно, не сомневались, но уж больно подозрительно она временами смахивала на маразм.
Особенно после развоплощения.
***
— Так… — протянула Гретта, сидевшая по-турецки на ковре посреди слизеринской гостиной. — То есть, в сухом остатке мы имеем четыре факультета, один из которых весь из себя хороший-замечательный, еще один, то бишь ваш, такой-сякой-лихой — читай, неугодный директору, — а оставшиеся два болтаются где-то посередине.
Скучковавшиеся вокруг нее слизеринцы переглянулись.
— Наш факультет считается «темным» в большей степени из-за Того-кого-нельзя-называть, — пояснила Грейс Селвин.
Гретта фыркнула.
— О, ну тогда наш Дурмстранг — просто Обитель Зла, а не школа. И это даже если не считать деда. Кстати, а этот ваш «Того-кого», он что из себя представляет?
— Э-э… в данный момент он официально считается мертвым, — осторожно заметил кто-то. — Но Дамблдор утверждает, что он жив и скоро вернется, а Поттер, вроде как, уже дважды ухитрился его победить — и это не считая того, первого, тринадцать лет назад.
— Ага, — Гретта почесала бровь. — А Поттер?..
У слизеринцев глаза на лбы полезли.
— А что, ты про него не слышала?
— Нет, ну что-то слышала, — неопределенно махнула рукой Гретта, — но не так, чтобы очень. Я в общем-то не спец в политике, тем более иностранной.
И понеслась душа в рай…
Спустя полтора часа Гретта оказалась в курсе всех школьных сплетен за последние лет пять. Слизеринцы, пользуясь случаем, в красках описали косящего под божий одуванчик интригана-директора и его ручного героя, который в-каждой-бочке-затычка, а заодно дали весьма меткие (хоть местами и нецензурные) характеристики всем профессорам, за исключением Снейпа.
Потому что декан — это святое.
И пока Гретта пыталась переварить всю поступившую информацию, допрос как-то незаметно потек в обратном направлении. Слизеринцев интересовало все, начиная ее личной биографией и заканчивая участием в Турнире.
Но если по поводу себя-любимой, а также всех родственников до седьмого колена, Гретта распространяться не собиралась, то про предстоящий праздник идиотизма можно было и поболтать. Тем более, что информации было не особо много.
— А что сказали организаторы? Вам объяснили суть первого задания?
— Ага, — хмыкнула Гретта. — А потом догнали и еще раз объяснили. Сказали, мол, задание на смекалку — валите готовиться. Но если учесть статистику, то в первом туре должна быть какая-нибудь когтистая-зубастая-крылатая волшебная тварь пятой или условно-пятой степени опасности. Вроде мантикоры, химеры или василиска.
— Статистику? — не поняли «змейки».
— Предыдущих Турниров, — пояснила Гретта, обозрев их удивленные лица. — Вы не читали? Они все описаны в «Истории волшебных спортивных состязаний». Сразу после пяти глав, посвященных квиддичу, — она поморщилась.